Я сделал еще глоток гайрата. Вот нравится мне этот напиток, похож на кумыс, бодрит и освежает. Только запах лорха, исходящий от напитка, немного неприятен, но с этим можно смириться.
– Это, дедушка, не он решил, – поставив чашку на маленький низкий столик, ответил я, – так пожелал молодой бог. Я вообще не хотел к вам ехать. Народ вы неблагодарный. Забыли заветы Отца и, как необъезженные лорхи, бредете каждый в свою сторону. Шаманы, что должны были пасти и наставлять первых детей Творца, только о своей власти мечтают. Так сказал Худжгарх. – Я в упор сурово посмотрел на них. Голос мой изменился, и по моему телу прошла дрожь. Чужой голос моими устами произнес: – Кому много дано, орки, с того много спросится.
В следующее мгновение я стал самим собой. Орки замерли. Их чаши с гайратом остановились на полпути. Они вытаращились на меня.
– Ну, Шиза, ты и выдала! – сказал я хулиганке. – Даже меня пробрало, как ты использовала мои голосовые связки. Классно получилось!
Самозваная княгиня Новороссийская второй раз самостоятельно заговорила.
– Растет крошка, – внутренне засмеялся я, хотя внешне оставался невозмутим.
Оба орка поставили чаши с гайратом.
– Разрушитель, – обратился ко мне правая рука, – мы понимаем, что ты человек непростой. Поэтому перед твоей встречей с ханом мы должны знать, что ты привез и как это отзовется в степи. – Он вытер вспотевший лоб.
– Я понимаю, Быр Карам, и готов рассказать вам о раскладе сил в мире. Для того чтобы вы могли принять решение и посоветовать хану, как быть. Просьба короля Вангора на этом фоне покажется вам очень незначительной, а последовав ей, вы получите много.
Орки подобрались.
– Спокойная жизнь, родаки, прошла. Узел всех событий сейчас завязан в Снежном княжестве. Именно там началась борьба старых богов с новыми. Вернее, одного старого бога с новым богом. Если победят новые дома, то Снежное княжество вступит в союз с Великим лесом. К этому все готово. Этот союз присоединит к себе в качестве сателлита степь и будет назначать великого хана. Половина оркских племен готова на это пойти. Остальных или истребят, или принудят. В степи произойдет перераспределение сил. Главными станут оседлые племена. Ими легче управлять, – пояснил я. – Затем этот союз захватит весь континент. И главными будут лесные эльфары. Люди вновь будут рабами и товаром. Это план старого бога. В этом случае его власть будет незыблемой. Но в этой картине мира нет места вам, мне и великому хану. Мы не нужны старому богу, так как никто из вас не захочет уступить место другим, послушным его воле и планам. Ты, дедушка, знаешь, – обратился я к старику, – что тот, кто называет себя богом, на самом деле не бог. Он только смотритель этого мира. Молодой бог имеет другие планы. И в его планах вы, и эльфарская принцесса, и король Вангора занимаете ключевое место. Воинство Худжгарха его меч карающий.
Орки сидели не шевелясь. Я видел, что их пробрало.
– Поэтому вам предстоит решить, даже не чью сторону вы примете, это не обсуждается. Для Рока вы отработанный материал. Мусор. Вы никогда не признаете власть леса. А сколько вы вообще сможете прожить? Десять лет, двадцать? Такой срок вам выделен Роком. Или пойдете за молодым богом, и, может быть, у нас получится победить.
Орки помолчали, обдумывая мои слова, переглянулись.
– Мы услышали тебя, Разрушитель, – прервал затянувшуюся паузу Быр Карам. – Завтра отдохни, а вечером тебя хан пригласит к себе, ему все это сам расскажешь.
Аудиенция у советников великого хана была окончена, я сделал то, что должен был сделать, и, не допив гайрат, как того требовал обычай – значит, не прощаюсь, – вышел.
После ухода человека Быр Карам спросил шамана:
– Ты ему веришь?
Старик невесело усмехнулся.
– Я-то могу и не верить. Дело в другом. Ему духи верят. – Он недовольно покачал головой. – Как же все скверно! Даже гораздо хуже, чем я думал. – Он, кряхтя, поднялся. – Пошли к хану.
Мне выделили мой прежний шатер и еще один для моих спутников. У шатра стояла стража, те самые орки, которые охраняли меня раньше. Где разместили Гангу, я не знал. Рядом с шатром бродили, словно тени, мои спутники.
Орки увидели меня и снова чему-то обрадовались.
– Гаржик, ты снова демона зажаривать будешь, а потом съешь? – спросил правый стражник.
– Если что, позови, мы тоже отведаем, – попросил левый.
Я недовольно зыркнул на замерших эльфаров и усмехнувшегося Фому.
– Хорошо, если поймаю, то позову. Вы не бродите, – обернулся я к своей свите, – идите спать.
Я вошел в шатер. Там сидела и ждала меня Ганга.
– А ты как здесь оказалась? – Я недоуменно разглядывал орчанку. Та так же недоуменно смотрела на меня.
– А где же быть твоей невесте, как не в твоем шатре? Меня за тебя здесь уже выдали. Если буду ночевать в другом месте, скажут, Разрушитель прогнал избранницу.
Я стал вспоминать обычаи степняков, но ничего подобного вспомнить не мог. В это время за стенкой шатра раздался громкий шепот.
– Я так и думала, что он людоед. – Голос принадлежал Су.
– Глупости. Если быть точным, то демоноед. – Это был Гради-ил. – Он сожрал демона.
– Не важно. Демоны тоже люди, только с рогами, – не сдавалась Сулейма.
– Хватит говорить всякие глупости, – остановил их перепалку Фома. – Учитель не ест людей и демонов. Единственное, кого он сможет съесть, это лесного эльфара, он зол на них. И первой, кого он слопает, когда поймает, будет Ринада.
– А снежных эльфаров он не ест? – осторожно спросила Су.
– Гаржик ест все! – встрял в разговор один из орков.
Затем шаги стали удаляться. Ганга тоже все это слышала.
– Я думала, что стражники шутят, – задумчиво произнесла она.
– Конечно, шутят, – засмеялся я. – Я тут пытал одного демона, а они заглянули на шум, увидели его. Я и сказал в шутку, что собираюсь его съесть.
– Не съел? – подозрительно спросила Ганга.
– Нет, удрал подлец. Ловкий оказался.
– Тогда я остаюсь, а то мы так редко бываем вместе. – Она сдвинула бровки. – Отвернись, я переоденусь.
– Это еще зачем? – Я сделал вид, что удивился. – Может, я посмотреть хочу, что получил, и оценить.
– Если я при тебе разденусь, ты уже не отмажешься от брачной ночи. Согласен?
Я тут же отреагировал:
– Нет, не согласен. Пока нет. – И живо отвернулся.
Ничего себе, а вдруг детишки пойдут, мальчики, девочки. Что я с ними делать буду? Нет уж, я лучше погодю, тьфу… погожу. Да что такое! В голове не осталось ни одной мысли, а только образ обнаженной Ганги.
– Один баран, два барана, коза, – начал я считать животных.
Сзади меня обняли тонкие, но крепкие ручки, захватили в плен, и трепещущее тело плотно прижалось к моей спине. Я обернулся. Полностью обнаженная Ганга сияла счастливой улыбкой.
– Шиза! Лиан! Малыши! Где вы?! Гады! – Мои призывы остались без ответа. И сам я тонул в объятиях Ганги, как в пучине, а моя решимость погодить вспыхнула от огня Ганги и осыпалась под ногами серым пушистым пеплом.
В шатре Сулейма яростно взбивала подушку из овечьей шерсти. Она кидала злые взгляды на спокойно жующих мужчин, и слова раздражения готовы были
