– Щас и это спрошу. – Я чертыхнулся про себя. Куда ее нелегкая ночью понесла? – Сулейма, что ты здесь делаешь, это запретная территория, и как ты прошла посты охраны?
– Да слышала я вопрос, – ответила эльфарка, крепко цепляясь за шест. Висеть ей было очень неудобно. – Что вы все время повторяете за этим дядькой? – Затем она вскинула голову и заорала на весь лагерь: – Ганга, беги, он людоед! Тьфу, эльфоед… нет, демоноед!..
Ганга протиснулась сквозь любопытную толпу орков, стражников и прислуги, встала рядом со мной и спокойно спросила:
– Кто?
– Да он же! Он! Учитель. Твой жених! Он и тебя сожрет. Я искала тебя, чтобы предупредить!
– Это правда? – с искренним удивлением спросил Быр Карам.
– Нет, конечно, – ответила Ганга. – Девочка просто слишком впечатлительна и, услышав шутку стражников, поверила в нее. – А затем обратилась к виновнице тревоги: – Слезай, Сулейма, я отведу тебя в свой шатер.
– Не могу.
– Почему?
– Я собак боюсь.
Позади раздалось кряхтенье. Я оглянулся. Старый шаман шамкал губами:
– У тебя, Разрушитель, и невеста, и спутники все ненормальные. Как вы живете?
Он развернулся и пошел прочь. Быр Карам махнул рукой.
– Уберите пса. – И мне на ухо задал вопрос: – Ты точно не людоед?
– Нет.
– То есть людоед? – переспросил он.
– Да нет же! – У меня заканчивалось терпение, и я ответил с возмущением: – Делают из меня не пойми что.
– Су, слезай, я тебя выпорю! – гневно велел подоспевший Фома.
– Не слезу.
– Это еще почему?
– Ты меня пороть будешь.
– Он тебя пороть не будет, я не дам, – вступилась за эльфарку Ганга.
Быр Карам махнул на все это рукой.
– Пошли со мной, – сказал он мне, – дело есть.
– До утра не подождет? – Мне хотелось вернуться к Ганге.
Но орк только кратко ответил:
– Нет.
Посмотрев с сожалением на раскрасневшуюся невесту, я обреченно пошел следом за правой рукой.
Быр выгнал всех своих жен, выглянул из шатра и приказал страже отойти на десять шагов.
«Ого, вот это конспирация!» – подумал я и, когда вошел Быр Карам, повесил «полог тишины».
– Дело такое, нехеец. Ты теперь наш. Гремучая Змея, твоя шальная невеста, тоже. Завтра хан согласится с твоими предложениями. Но… – Орк поднял к потолку шатра толстый указательный палец. – Ты тоже должен сделать часть своей работы.
– Что именно?
– Пробраться на правый берег и незаметно лишить жизни двух вождей и двух шаманов оседлых. Это южане, они прибыли для разговора с теми вождями, что готовят поход на воинство Худжгарха. Очень влиятельные противники. Мы не можем к ним подобраться, их усиленно охраняют. Ты же ловкач каких свет не видел. У тебя может получиться.
– С какой стати я буду рисковать? Я посол, Быр Карам!
– Ты не только посол. Ты член моего рода. А я его глава. Так что ты обязан выполнить мое указание.
Я с сомнением посмотрел на Быр Карама.
– Что-то я не вижу преимуществ от пребывания в роду Гремучих Змей. Обязанности ты на меня возложил, а что даешь взамен?
Орк лукаво улыбнулся:
– Ты подарки и золото от короля везешь?
– Везу, – осторожно ответил я и прищурился. К чему он это спрашивает? Да еще так противно ухмыляется.
– Ну вот, подарки вручишь, а золото оставишь себе.
Ну надо же! Он мое оставил мне, и не подкопаешься. На тебе, друже, что мне не нужно. Недооценил я его, недооценил.
– И когда я это должен сделать?
– Желательно сегодня. Завтра у них встреча. Если они договорятся, то остальные оседлые пойдут за ними. А это и вам проблемы, и нам. А завтра вечером посидишь с ханом, посмотришь ему в рот и получишь согласие. Камлет с соглашением отвезешь королю. Глядишь, и герцогом станешь.
Орк громко заржал, как лигирийский конь. Я скривился:
– А как я их найду? Вождей и шаманов.
– Это просто. Они стоят на правом берегу своим лагерем. Шатры сам узнаешь. – Он хлопнул себя по ляжкам. – Хватит болтать, сынок, принимайся за дело. Ступай, а то скоро рассвет. – Он взмахнул рукой, выпроваживая меня.
– Что-то здесь нечисто, – задумчиво проговорила Шиза. – А что бы они сделали, если бы мы не прибыли? Пошли сами убивать? Навряд ли.
Но мне не хотелось думать, зачем да почему. Я хотел Гангу. Как я ни прятался от самого себя, я понял, что попал. Я влюбился. И ничего с этим поделать не мог. Шиза сдалась без сопротивления и мне не мешала. Видимо, сработал ее механизм распространения генов или еще чего там, я точно не знал. Она не стала помогать мне и выправлять баланс гормонов.
«Ладно, смотаюсь туда и обратно, к рассвету управлюсь», – решил я и с сожалением посмотрел на свой шатер, где теперь пребывала одна моя невеста. Надо ее предупредить, что вернусь под утро. Но зайти в шатер мне не дала сама Ганга. Она сурово встретила меня на входе. На моих подушках сидела зареванная Сулейма.
– Я не одна, – сообщила орчанка.
– Тоже мне новость! – засмеялся я. – Я что, по-твоему, не вижу? Су, иди к себе.
Эльфарка громко зашмыгала носом, с надеждой посмотрела на Гангу.
– Она останется здесь. А ты, людоед, иди к Фоме и Гради-илу.
Я часто-часто заморгал.
– Не понял?
– Не понял, и не надо! – отрезала моя невеста. – Ночевать здесь ты не будешь. – И вытолкала меня наружу.
Раздосадованный, я взглянул на ухмыляющихся орков:
– Кому расскажете, ребята, сожру, как того демона, и не подавлюсь вашими клыками. Я и рога ем. Понятно?
– Понятно, гаржик! – вытянулись они в струнку.
– Ну и хорошо, вот вам за молчание. – Я кинул небольшой кошель к их ногам. – Молчание, оно золото.
В отличие от других орков, ханская стража не имела стада лорхов и пастбищ. Несла службу за золото и серебро, что можно было потратить в городке у холма. Поэтому мое золото было мгновенно схвачено. А если орк что пообещал, то разобьется, но сделает.
Я еще потоптался у входа, приходя в себя. Посмотрел на звезды и услышал разговор:
– Прости, Ганга, я не хотела. Я только хотела тебе помочь.
– Ты и так мне помогла, Су, удержала от необдуманного поступка. Если бы не твой крик, я даже представить боюсь, что бы случилось.
– Он бы тебя съел?
– Хуже, лишил бы невинности.
– Вот гад! Я ему слабительного подсыплю, я захватила с собой.
– Не надо. Я сама на него набросилась. Не знаю, что на меня нашло. Как увидела его рядом, так сердце и остановилось… Влюбилась я. Сильно. Жизни без него не мыслю себе.
– Правда? И давно?
– Как только увидела его в трактире. Стоит и нагло пялится на мою грудь… А я на него. Так разозлилась, что хотела убить наглеца, чтобы освободиться. А он возьми и лизни мой сосок. Меня тряхнуло всю до кончиков волос. Стою злюсь и сама себе говорю: «Он мой, и только мой. Умру, другому не дамся».
– Как здорово! Как я тебе завидую… – мечтательно высказалась эльфарка. И уже строже добавила: – Только пороть себя не давай.
Ганга расхохоталась.
– Пороть? Ты что, он меня от смерти спас, проклятие каким-то образом вытащил и скрывает это. Думает, я не знаю. Молодой он еще, глупый, – нежно произнесла она и замолчала.
– Слышали? – шепотом спросил я орков.
Те молча кивнули. Я достал еще мешочек с золотом и протянул им:
– Забудьте.
– Уже забыли, – прошептали они.
Эх… Ганга права, рано еще любовью заниматься. Я еще не весь мир насилия разрушил… до основания.
