она патронировала Центральную детскую больницу в Москве и была председателем международной ассоциации “Гематологи – детям мира”. В 1998 году она организовала благотворительный концерт в пользу детской больницы и, не получив значительной финансовой поддержки от российских бизнесменов, внесла свои средства. Помимо прочего Раиса Горбачева помогла мужу написать мемуары, опубликованные в 1995 году, и несколько других книг – она искала материалы в его архиве, рассортировывала переписку, редактировала и перепечатывала рукописи. Ее вклад был настолько велик, что она считала себя соавтором. Она также собрала десятки папок с материалами и заметками для собственных мемуаров, которые должны были продолжить рассказ с того места, где читателей оставила ее книга “Я надеюсь…” 1991 года. Новые мемуары имели рабочее название “О чем болит сердце”, и предполагалось, что они будут состоять из 23 глав, однако ворошить прошлое оказалось чересчур болезненно, и Раиса Максимовна работу не закончила.

Раиса Максимовна работала в Горбачев-Фонде в небольшом личном кабинете рядом с кабинетом мужа. В 1997 году в базе Фонда она создала “Клуб Раисы Максимовны”, который возглавила сама, а вице-президентом была назначена ее дочь Ирина Вирганская. Целью Клуба была защита и улучшение благосостояния женщин, а первая конференция Клуба называлась “Современная Россия – взгляд женщины”. Несмотря на болезни и депрессию, Раиса Горбачева готовилась к конференциям Клуба с присущей ей удивительной тщательностью. Основные тезисы своих речей она записывала на маленьких карточках, которые держала перед собой во время выступлений, хотя знала все наизусть. Свои мысли она всегда выражала ясно и просто, избегая внешних “красивостей”, – Михаил Горбачев старался делать так же[2223]. Однако и на работе внутреннее беспокойство не покидало ее – давила тяжесть прошлого и настоящего. В 1997 году она сильно переживала за Фонд, у которого продолжали отнимать площади, стараясь выселить его из бывшего Института общественных наук. Экс-президент пробовал откладывать деньги на новое здание, но сумма была неподъемной. В конце концов, во время визита в Калифорнию Горбачевы встретились с бизнесменом Тедом Тернером, и Раиса Максимовна не сдержалась и обрисовала ему ситуацию. Он уточнил, о какой сумме идет речь. Горбачев промолчал, а жена призналась: “Один миллион долларов”. Тернер быстро посоветовался с женой Джейн Фондой и согласился проспонсировать строительство нового здания на Ленинградском проспекте, которое было закончено уже после смерти Раисы Максимовны[2224]. Впоследствии, когда Горбачеву не хватало средств на поддержание Фонда, он сдавал в аренду часть помещений российским фирмам.

Ольга Здравомыслова, вице-президент “Клуба Раисы Максимовны” и исполнительный директор Фонда, рассказала мне в интервью, что в беседах с ней Раиса Горбачева нередко вспоминала предательства и обманы, которые им с мужем пришлось пережить. Она мысленно возвращалась к тем дням в Кремле, когда она была совершенно одна среди мужчин в черных костюмах. Раиса Максимовна вновь и вновь рассказывала о своем страхе за семью во время августовского путча 1991 года – как она боялась, что заговорщики могут их всех убить. Она испугалась еще сильнее, когда внезапно вспомнила, что в 1937 году ее деда арестовали ровно в этот же день[2225].

Раиса Максимовна души не чаяла во внучках Ксении и Насте, всегда интересовалась их жизнью, записывала за ними любопытные фразы и хранила рисунки, которые они с мужем получали от них на дни рождения, поэтому, узнав о разводе дочери в 1994 году, она сильно расстроилась. Сестра Раисы Максимовны, Людмила, позднее рассказала, что отношения Ирины с мужем “уже давно были не идеальными”, но, не желая огорчать мать, Ирина молчала. “Раиса тяжело переживала трагедию дочери”, – добавляет Людмила[2226]. Вдобавок ко всему Раиса Максимовна поссорилась с Лидией Будыкой, своей хорошей подругой из Ставрополя. Ее муж Александр умирал от рака, и один американский режиссер-документалист предложил паре организовать его лечение в США в обмен на интервью с Лидией. Будыка спросила мнение бывшей первой леди и выслушала ее возражения, но интервью все равно дала. Раиса Максимовна так и не смогла ее простить[2227].

Сопровождать мужа на протяжении всей предвыборной кампании – поступок любящей жены и волевой женщины. В семье Горбачевых сложилась традиция: Михаил Сергеевич не должен путешествовать один, поэтому во все поездки с ним отправлялись жена или дочь. В начале 1999 года Раиса Максимовна, несмотря на накопившуюся усталость, уговорила мужа принять приглашение и посетить фестиваль песни в Сан-Ремо. Горбачев подготовил речь, по мнению их итальянских друзей, неуместно длинную, и Раиса Максимовна деликатно предложила мужу прислушаться к тем, кто знает “получше нас с вами”. Вскоре она встречалась в Риме с теми же друзьями и призналась им: “Иногда так хочется остаться дома. Но Михаил Сергеевич не любит ездить один. Если бы я сказала ему, что не поеду, он бы очень расстроился. Мне это, конечно, приятно”[2228].

В конце мая 1999 года Раиса Максимовна полетела с мужем в Австралию. Ранее Горбачевы многократно отклоняли приглашения посетить Зеленый континент, однако во время австралийского соцопроса около 75 % респондентов назвали Горбачева Человеком XX века. “Я был поражен”, – вспоминает Михаил Сергеевич. Получив следующее приглашение, он согласился, чтобы “ответить всей Австралии”. “От поездки остались огромные впечатления”, – скажет впоследствии Горбачев, имея в виду не только посещение Мельбурна и Перта и выступление в австралийском парламенте, но и прогулку по эвкалиптовой роще, где жили коалы, которые напомнили им с женой о соотечественниках, потому что “постоянно находились в хмельном состоянии”. В автобиографии “Наедине с собой”, изданной через десять лет после смерти жены, Горбачев признается, что обратный перелет был тяжелым и долгим и что он до сих пор не может освободиться от мысли, “что, наверное, тогда был дан какой-то толчок процессам, которые назревали у Раисы”[2229].

В начале 1999 года полное медицинское обследование Раисы Максимовны не выявило никаких заболеваний, а в июле она стала жаловаться на острую боль в спине. Она сообщила помощнику Горбачева Карену Карагезьяну, который работал вместе с ней над мемуарами, что прекращает заниматься этим проектом. По ее признанию, боли были такими сильными, что порой ей казалось, будто ноги стали ватными, а иногда она даже падала на пол[2230]. За некоторое время до этого у нее появилось нехорошее предчувствие. Однажды Горбачевы говорили о будущем, и она резко сказала мужу: “Я не хочу оставаться без тебя. Не смогу жить. А ты? Что ты? Женишься и будешь жить”. “Что ты говоришь? – возразил он. – Что за мысли тебя одолевают? О какой смерти ты говоришь? Ты молода. Посмотри на себя в зеркало. Послушай, что люди говорят… Ты устала”[2231].

22 июля российский врач диагностировал

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ОБРАНЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату