Запускать под воду кархародона в сопровождении лишь двух сестричек – риск непозволительный. Поплыву в своей человеческой ипостаси и в обычном дайверском снаряжении. А если вдруг случайно напоремся на объект наших поисков – на главный объект, не на камеру, – тогда делать нечего, придется рискнуть и трансформироваться, иначе не справимся.
Я заранее присмотрел на крупномасштабной фотокарте удобное и безлюдное место на берегу Утки, в нескольких сотнях метров от впадения ее в Неву. Подъехали – и обнаружили, что там уже стоит институтская машина – минивэн ОБВОДа. Местечко приглянулось не только мне.
Понятно… Г-жа Лернейская пригнала Бивня и его команду реабилитироваться за вчерашний провал. Зря… Под водой нам с ними будет тесновато. Наверное, с кем-то другим можно было бы договориться, поделить зоны поиска. Но с этой публикой я договариваться не собирался. Облажались – так дайте другим попробовать, не путайтесь под ногами, плавниками и ластами.
– Выгружайтесь, – скомандовал я, затормозив возле самого минивэна. – Про акваланг в багажнике – ни слова.
* * *Нас было четверо, их пятеро, и стояли мы друг против друга с таким видом, что какой-нибудь случайный прохожий мог решить, что здесь забита бандитская стрелка, – решил бы и ускорил шаг, не дожидаясь начала стрельбы.
Однако до такого наши отношения с Капитонычем-Бивнем не дошли… Если его ребята вляпаются во что-то серьезное, угрожающее жизни, – мы их вытащим. Но припоминать им будем долго и весьма ехидно. А они, я уверен, вытащат ОСВОД из критической ситуации… После чего с превеликим удовольствием начнут сами морально уничтожать наш отдел.
Сейчас меня крайне заботил вопрос: знают ли они, кто такой Соколов – джокер, новая карта в осводовской колоде?
Похоже, знали… И понимали, что под воду Ротмистр не пойдет. Потому что Капитоныч обвел нас взглядом, заглянул в салон «Дискавери» и произнес недоумевающим тоном:
– Ты собрался окунуться в компании всего двух русалок?!
Я в ответ постарался изобразить самую зловещую из своих улыбок.
– Совсем свихнулся?
– Начальство давит, гонит под воду…
Бивень не был трусом. Но, к примеру, прогуливаться возле клетки тигра-людоеда, сделанной не из толстых стальных прутьев, а из спичек, – это не смелость. Это либо запредельная глупость, либо осознанное стремление к суициду.
А пятиметровый кархародон, воспринимающий все живое как пищу, в воде куда опаснее, чем тигр-людоед на суше.
Капитоныч свернул дискуссию, потянул в сторонку Ромика и Сёмика (несмотря на детские имена, оба были мужиками в годах, а размерами и физической мощью мало уступали своему предводителю). Белёк и Арчи остались на месте.
– Давненько я с тобой не купалась, Дарки-Шарки, – произнесла Белёк задумчиво. – И не только…
– И не только со мной? – уточнил я.
– Не только купалась…
Из всего ОБВОДа у меня с ней единственной дружеские отношения. Как-то раз, зимой, во время одной из редких совместных операций, связанной с командировкой в дальние южные моря, дружба переросла в нечто большее. Ненадолго, на одну ночь. Белёк была несвободна, я тоже, и оба, не сговариваясь, не стали продолжать, притормозили… Но с тех пор в ее улыбке я иногда читаю не заданный вслух вопрос: «А может, зря?..»
Блиц-совещание завершилось тем, что Бивень втиснулся в минивэн, что-то забубнил там в рацию… Слов я не мог разобрать, но догадывался: запрашивает у начальства директивы в связи с изменившейся обстановкой.
Радиопереговоры не успели завершиться, когда количество желающих окунуться в Утке и Неве увеличилось. Подкатил и остановился чуть в стороне автобус – причем знакомый, с мурманскими номерами, его я видел сегодня у КПП института.
Из автобуса немедленно десантировались десятка полтора пассажиров, похожих друг на друга, словно инкубаторские цыплята: все молодые, невысокие, но крепенькие и спортивно выглядящие.
Бригада подводников из Северного филиала подтянулась. Мы с ними никогда не пересекались, они не выносят авиаперелетов, есть тому причины (зато могут работать на глубинах, куда даже мне не донырнуть). А вот сейчас их прислали к нам в Питер. И после долгой дороги, после ночи, проведенной в автобусе, – без отдыха гонят под воду…
Ну и что дальше? Приедут черноморцы из Новороссийска? Не исключено, кстати… Если уж операцией заинтересовался тот, о ком говорить не принято, ожидать можно всего.
Капитоныч вылез из минивэна и направился к старшему над мурманчанами, что-то ему говорил, показывая на меня. Я тут же выдал второй дубль зловещей улыбки.
Закончилось все тем, что конкуренты – и те, и другие – начали рассаживаться обратно в свой транспорт. Возможно, решили поискать другое удобное место. Но скорее всего собрались ретироваться с концами, переложив дальнейшие разборки на плечи начальства.
– Жаль, что не поплавали вместе… – сказала Белёк на прощание, не добавив «и не только…», но в ее тоне это дополнение вполне ощущалось.
– Может быть, когда-нибудь… – сказал я и тоже не стал заканчивать фразу.
Автобус и минивэн укатили, оставив ОСВОДу спорную акваторию и почетное право облажаться в поисках иголки в стоге сена.
Репутация все-таки великая вещь… Даже дурная.
– Разоблачайтесь, – скомандовал я сестричкам и спросил у Соколова: – Задачу помнишь?
– Приглядываю за машиной, держу связь с Институтом, при получении сообщений с приоритетом ноль подаю вам акустический сигнал.
Судя по тону Ротмистра, сегодняшние свои обязанности он считал слишком простыми. Недостойными человека, сумевшего расшифровать истинную деятельность Черноморского филиала… Ну а как еще мне его использовать? Задание у нас нынче такое, что допросы и очные ставки не требуются…
* * *Гуляя по чистым и прибранным набережным Невы, мало кто представляет и задумывается о том, как выглядит дно реки… А выглядит оно в пределах мегаполиса как протянувшаяся на много километров свалка.
Чего мы только не отыскали во время полуторачасового заплыва… Среди мусора банального и заурядного порой попадались предметы экзотические. Например, обнаружился древний автомат по продаже газированной воды, причем не проржавевший насквозь, а относительно неплохо сохранившийся, опознаваемый, – а я уж и не помню, в какие годы эти железные гробы исчезли с улиц города.
Сигнал вызова прозвучал, когда я обследовал громадный клубок перепутанного и рваного кабеля в железной оплетке. Концы кабеля торчали во все стороны, и он напоминал ржавого спрута, уснувшего летаргическим сном. Камера вполне могла завалиться между «щупальцами», но все поиски оказались тщетными…
Сестрички, работавшие чуть в стороне, тоже услышали четыре отрывистых звука с одинаковыми промежутками между ними. Четыре – значит, надо бросать все, чем бы мы ни занимались, чего бы ни достигли: Ротмистр получил безотлагательный вызов от начальства.
Так что мы с Ихти и Импи не стали обмениваться ни жестами, ни иными сигналами – немедленно прекратили розыски и поплыли против течения со всей возможной скоростью. Вернее, я со всей возможной, а сестры особо не выкладывались, и все равно время от времени вырывались вперед, затем сбавляли
