Дом, один из моих товарищей по команде, сидит за стойкой у окна вместе со своей девушкой Тамикой и кормит ее одним на двоих банановым сплитом.
– Йоу, Ройал! – кричит он. – Как дела? Ты бросил учебу?
– Был в больнице.
Лицо Дома смешно кривится, как будто он пытается придать ему правильное выражение. Его девушка с силой бьет парня в грудь.
– Дом! Хоть раз в жизни веди себя цивильно!
Но вряд ли он даже почувствовал этот удар, потому что его тело – сто с лишним килограммов стальных мышц. В следующем году он уже будет в Алабаме, вселять страх в сердца квотербеков других колледжей.
– Да, прости, – бормочет Дом, но непонятно, кому именно адресовано это извинение – мне или его девушке.
– Он просит прощения, – поясняет она. – Его мама умерла бы от стыда.
– Только не рассказывай ей, – испуганно говорит Дом. – Я же просто пошутил!
– Все нормально, – заверяю я его. – Сегодня здесь многолюдно.
Я окидываю взглядом очередь, не останавливаясь ни на ком конкретно.
– Ага. Уиллоби неожиданно устроил нам проверку по конституционным поправкам. – У Дома такой вид, как будто он вот-вот расплачется. И я понимаю почему: его мама умеет нагнать страху.
– Похоже, я выбрал правильное время не ходить в школу. – Я хлопаю его по плечу. – Ладно, увидимся. Мне нужно возвращаться в больницу.
Я поворачиваюсь, чтобы встать в очередь, и в этот самый момент в меня врезается тело ростом где-то метр шестьдесят и вываливает мороженое из своего рожка на мой свитшот BAPE.
– О боже, извини! – Хартли проводит рукой по моей груди, еще больше размазывая по ней ванильное мороженое.
Тамика отталкивает Хартли в сторону и вкладывает мне в руку салфетки.
– Эй, девочка, тебя не учили смотреть под ноги? Ты только что испортила свитшот за полторы тысячи баксов!
– Полторы тысячи? – У Хартли отвисает челюсть.
– Все нормально, – успокаиваю я обеих.
Харт поднимает голову, и ее глаза становятся размером с два огромных блюдца.
– Что-то случилось? – вмешивается другой голос.
Я вижу перед собой Брэна Мэтиса, нашего квотербека, который недавно перевелся из другой школы. Он заглядывает через плечо Харт.
– Да, – в один голос говорят девчонки.
– Нет, – в то же самое время отвечаю я.
Мэтис смотрит на мой свитшот, потом на Хартли, потом опять на меня и останавливается на фирменном изображении обезьяны. В отличие от Харт он узнал бренд. Но все это неважно, о чем я и сообщаю.
– Ерунда. – Я улыбаюсь Хартли, глядя на нее сверху вниз. – Отлично выглядишь. Надеюсь, бережешь себя?
Я оглядываю ее с головы до ног, чтобы убедиться, что ее больше не мучают травмы, полученные в аварии, – по крайней мере, физически – или, не дай бог, травмы, снова нанесенные ее отцом.
Но ничего необычного не замечаю. Никаких синяков, порезов или царапин. Когда она двигается, то не морщится от боли и не замирает в напряжении. Прядь волос упала ей на глаза. Я протягиваю руку, чтобы убрать ее, но на плечо ей ложится ладонь и отодвигает Харт в сторону.
Дом втягивает в себя воздух. Тамика ойкает.
Я недоуменно моргаю, и мой взгляд следует вверх по мужской руке, лежащей на плече моей девочки, к лицу Брэна. До меня не сразу доходит, что это ладонь Мэтиса лежит на плече Хартли, именно там, где должна лежать моя.
Харт тоже выглядит рассеянной, как будто не понимает, зачем Брэн коснулся ее. Я скидываю его руку с ее плеча.
– Это непорядочно, чувак.
– Да неужели? И ты будешь говорить мне о порядочности? Пойдем, Хартли. Можешь взять мой рожок. – Он протягивает ей свое мороженое, которое только что облизывал.
Я вообще не понимаю, что сейчас произошло. Брэн Мэтис увивается за моей девушкой, трогает ее, делится с ней своим рожком… Черт, ну уж нет!
– Спасибо, но я куплю ей новый.
– Мне не нужен… – начинает Харт.
– Вообще-то мы уже уходим, – вмешивается Брэн. – Мне пора домой.
Харт кивает. Кивает, черт побери!
– Хорошо. Еще раз извини за свитшот. Я могу почистить его.
– Можешь почистить его? – повторяю я за ней, как тупой идиот.
– Да, если хочешь. И еще у меня осталась твоя куртка.
Помещение плывет перед глазами, ноги подкашиваются. Все то время, пока я закидывал ее сообщениями, волновался о ней каждый вечер, спал на полу в ее квартире, пытался заставить своего младшего брата вернуться в школу, чтобы приглядывать за ней, пока меня нет, Хартли закрутила роман с Брэном, мать его, Мэтисом?
Во мне смешались гнев, недоумение и обида, но, не желая выдать свои эмоции, я надеваю на лицо маску – ту самую, что носил постоянно, пока в моей жизни не появилась Хартли.
– Бро, когда я говорил, что мы в одной команде, то имел в виду футбол, а не девчонок.
Харт что-то говорит, но ярость слишком сильно бушует во мне, чтобы услышать ее. Меня не было в школе два дня, а она уже встречается с квотербеком «Астор-Парка»? Такое ощущение, что это я ударился головой неделю назад, отчего у меня появились галлюцинации, и теперь развитие событий напоминает гротескную пародию на происходящее в реальном мире.
– Ты решила, что тебе мало проблем с головой и нужно больше? – спрашиваю я у Хартли.
Она растерянно хмурит брови.
– Что?
– Док сказал, что тебе нельзя полагаться на воспоминания других людей. – Я зло показываю рукой в сторону Брэна. – Нельзя слушать небылицы, которые они рассказывают о тебе, о твоем прошлом…
– Эй, я не рассказываю ей никаких небылиц, – вмешивается Брэн.
Я бросаю на него яростный взгляд, заставляя умолкнуть, и вновь поворачиваюсь к Хартли.
– Ты идешь по опасному пути. – Пробурчав это, я ухожу, потому что если задержусь еще хотя бы на секунду, то стулья, стоящие перед зеркальной витриной кафе, вылетят через нее на тротуар. Слишком сильна потребность крушить что-нибудь, впечатать свой кулак в кого-нибудь и услышать тошнотворный хруст. Я рывком распахиваю дверцу своего пикапа, чуть не сорвав ее с петель.
– Почему тебе так важно, что она думает?
Задержавшись у дверцы, я оборачиваюсь и вижу в паре шагов от себя Фелисити. Она уже сменила школьную форму на дорогущую спортивную одежду – шелковые тренировочные штаны «Прада» и кашемировый бомбер. Они бы идеально подошли Хартли. Я мог бы купить их ей… И я тут же гоню от себя эту мысль.
– Не твое дело.
– Она не стоит твоего времени, – продолжает Фелисити как ни в чем не бывало. – Ты богаче Брэна, красивее и выше него по положению в обществе. Вполне естественно, что этих двоих тянет друг к другу. Они же оба вращаются на самом дне. – Она помахивает рукой из стороны в сторону на уровне своей талии. – А ты и я, Истон, находимся вот здесь, – ее рука поднимается над головой, – вместе.
– Я скорее суну свой член в выхлопную
