То, что в данном случае принц, по всей вероятности, мог быть прав, по мнению Маркуса, только ухудшало положение. Капитан кашлянул. Янус оглянулся, и серые глаза его заискрились.
— Вы не одобряете, — проговорил полковник.
— То, как вы обошлись с принцем? Нет, конечно же одобряю. Давно пора, чтобы кто–нибудь…
— Нет, — перебил Янус. — Вы не хотите идти в поход.
— Я пытался понять, насколько это разумно, — признался Маркус.
— Я ведь уже не раз говорил вам, что с глазу на глаз вы вольны свободно высказывать свое мнение. — Янус жестом обвел безлюдный коридор. — Говорите.
— Я следую вашей же логике, — сказал Маркус. — Я согласен с вами: пожары и покушение на убийство говорят, что десолтаи до сих пор где–то неподалеку, но, если мы двинемся в погоню, они отступят в Десол, а пойти за ними в Десол означает сыграть им на руку.
— Опасаетесь, что мы не сумеем их разбить?
— Опасаюсь, что они вовсе не станут драться, — ответил Маркус. — Десолтаи воюют не как обычные солдаты. Их можно не встречать неделями — и вдруг они сваливаются на голову, точно рой разъяренных ос. Они предоставляют грязную работу пустыне, и пытаться нанести им ответный удар — все равно что бить кулаками воздух. — Маркус спохватился, что говорит с недопустимой горячностью, и сделал паузу, чтобы вернуться в рамки приличий. — Я опасаюсь, что мы не сможем принудить их к активным действиям.
— У десолтаев есть города. Стойбища. Оазисы, где они пополняют припасы.
— Да, но все они надежно укрыты в недрах Десола. Не существует ни карт этой местности, ни дорог. Разыскать их… — Маркус пожал плечами, не закончив фразы.
Янус на миг задумался, но потом покачал головой:
— Этот случай особый, капитан. Десолтаи стремятся доставить Имена в безопасное место. Если мы сумеем не отставать от них, они сами рано или поздно приведут нас к нему.
— Имена, — ровным голосом повторил Маркус и подавил вздох. Янус по–прежнему не желал говорить об истинной природе своего таинственного сокровища. Капитан решил зайти с другой стороны. — А вам не приходило в голову, что опасения принца обоснованны? Без поддержки наших войск Эш–Катарион может взбунтоваться против него.
— Вряд ли. Если у искупителей еще и оставались сторонники, после этих пожаров их не стало.
— Это не значит, что горожане прониклись любовью к принцу. Если его вздернут на городских воротах, беспорядки охватят весь Хандар.
— Это допустимый риск, — сказал Янус. — Мы должны получить Имена.
— Даже если это будет стоить нам…
— Даже если это будет стоить нам всего Хандара. — Полковник строго взглянул на Маркуса. — Капитан, я готов услышать подобные возражения от людей с менее развитым воображением, но вы–то были там. Вы своими глазами видели, на что они способны. Мы не можем оставить такое могущество в руках шайки хандарайских ведьм.
— Я…
То страшное утро сейчас казалось Маркусу лишь началом нового кошмара — дня, наполненного огнем и летящим пеплом, который вычернил небо и покрыл серым саваном улицы. Покушение на жизнь Януса почти позабылось в хаосе, который последовал за этим событием. Пожары были ужасны — в точности таковыми, какими описывали их хандарайские предания: море огня безнаказанно поглотило тесно сбитые жилые постройки и крытые камышом дома Нижнего города и билось о прочные стены Внутреннего города, как морские волны о волнолом.
Искры, принесенные ветром, перемахнули через стену и породили множество возгораний помельче, но Верхний город был все же по большей части выстроен из камня. Маркус отправил ворданайских солдат по мере сил бороться с этими возгораниями, а также помогать блюстителям Джаффы на стенах. Толпы вопящих простолюдинов хлынули к воротам, ища спасения, и Маркус вопреки всем обычаям приказал впустить этих беженцев во Внутренний город. Пришлось выставлять охрану и сторожевые заставы, дабы уберечь от урона собственность аристократов.
Тысячи других хандараев прибегли к иному традиционному способу спасения, прыгая в канал или в гавань, пока мелководье не стало походить на гигантскую купальню под открытым небом. Это спасло их от огня, однако сотни людей захлебнулись, сбитые с ног обезумевшей толпой, либо оказались вынуждены плыть на глубину и утонули, когда у них закончились силы. Тысячи несчастных остались и в самом городе, не имея возможности или не желая спасаться бегством, и сгорели вместе со своими жилищами. Блюстители не могли сообщить даже приблизительное число погибших, но похоронные команды до сих пор трудились в три смены.
В Первом колониальном, по счастью, пострадавших было немного. Почти все патрули, едва начался пожар, поспешили вернуться к воротам. Первый батальон насчитывал менее десятка пропавших без вести, и Маркус надеялся, что большинство из них все–таки объявится.
Но еще до того, как успел остыть пепел пожаров, Янус объявил о намерении двинуться в поход.
— Я не знаю, — сказал наконец Маркус. — Я готов признать, что в то утро на вас напало нечто сверхъестественное, но связано ли это нападение с той самой Тысячей Имен?
Серые глаза полковника вспыхнули.
— Капитан, это был демон. Тварь не от мира сего в человеческом обличье.
«Он поймал пулю. — Маркус видел однажды, как фокусник на цирковом представлении проделал то же самое, но это был только фокус, ловкость рук. Та пуля была настоящая, из настоящего пистолета, и Маркус сам нажал на спусковой крючок. — А это невозможно. Человек может быть быстр или силен — не так быстр или силен, как та тварь, — но поймать на лету пулю…»
— И все равно, — упрямо произнес Маркус. — Даже если он был…
Они завернули за угол, и Маркус испытал облегчение, увидев, что к ним почти бегом спешит Фиц. Лейтенант остановился перед ними и отдал честь.
— Капитан, — сказал Янус, — ваши доводы приняты к сведению. Приказ остается в силе. К вечеру жду доклада.
— Есть, сэр! — Маркус замер по стойке «смирно» и четко козырнул. Обогнув Фица, полковник двинулся дальше по коридору, и Маркус не позволил себе расслабиться, пока Янус не скрылся за углом.
— Приказ, сэр? — спросил Фиц. — Полковник уже закончил разговор с принцем?
Маркус устало кивнул.
— Мы выступаем, — сказал он. — Завтра, на рассвете.
— Очень хорошо, сэр.
