— Занимается своими обычными ночными делами, — отозвался Маркус, даже не пытаясь скрыть досаду. — Кстати, Вал, — отыщи его и доставь в лагерь. При нем охрана, но мы же не хотим, чтобы на него случайно наткнулись десолтаи?
— Верно. Что насчет Зададим Жару?
— Держи его при себе на случай, если вас попытаются обойти с флангов.
Хотя вряд ли в этом случае будет много проку от изрядно поредевшей горстки кавалеристов. У него засосало под ложечкой. Слишком много переменных величин, слишком многое может пойти наперекосяк, слишком многого он просто не знает. Перед мысленным взором Маркуса неотступно маячило лицо полковника — выгнутая бровь, бесстрастные серые глаза. «Значит, таково было ваше решение, капитан? Любопытно…»
«Пропади он пропадом. — Маркус стиснул зубы. — Почему его нет здесь именно сейчас, когда он так нужен?»
— Ну? — обратился он к Мору и Валу. — Чего вы ждете?
Треск мушкетов, разносившийся впереди, звучал успокоительно, так как означал, что бой еще продолжается. Маркус извелся от злости и взмок от пота, пока первый батальон строился к востоку от лагеря — гораздо быстрее, чем когда–либо в Форте Доблести, но, с точки зрения Маркуса, все же чересчур медленно. Третий батальон еще завершал построение, когда колонна первого уже тронулась в путь, между тем как второй батальон и орудийные расчеты Пастора приступили к созданию оборонительных позиций на краю лагеря.
Идти предстояло по бездорожью, однако и так, даже без доклада разведчиков, которых расспросил Фиц, было видно, в какую сторону ушел Адрехт. Песок был истоптан бесчисленными следами тяжелых солдатских сапог, повсюду валялись трупы и ворданаев, и кочевников — словно указующие путь хлебные крошки из старинной сказки. Раненых, впрочем, не оказалось, что Маркус счел недобрым знаком. Отсутствие раненых говорило о том, что десолтай, заперев Адрехта в западне, прочесали окрестности до самого места изначальной засады.
Когда в поле зрения показались скалы, Маркус обнаружил, что уцелевшие разведчики в своем докладе Фицу упустили некоторые детали. Он представлял себе одну–единственную гряду валунов, за которой засели, укрывшись среди пологих дюн, десолтай. Вместо этого над обширной полосой каменных осколков, утонувшей в предрассветных сумерках и окутанной пороховым дымом, нависали три высоких крутых скалы. Выстрелы раздавались разрозненно, а не слитными залпами, и, кроме того, слух Маркуса различил отдаленные крики и вопли рукопашной.
«Святые угодники! — Сердце Маркуса сжалось. Каменистая полоса представляла собой кошмарный сон полевого командира — с видимостью на пару ярдов в любом направлении и невозможностью управлять действиями своих солдат. Маркуса охватил гнев. — Какого дьявола Адрехт допустил, чтобы его загнали именно сюда?»
Он повернулся к Фицу, который, как всегда, безмолвно ждал рядом.
— Есть идеи?
— Дело будет не из легких, сэр.
— Это еще мягко сказано. — Маркус оглянулся через плечо. Уже видна была туча пыли, поднятой третьим батальоном, который отстал от первого на каких–то десять минут. — Отправь кого–нибудь к Мору, скажи, чтобы строил батальон на краю этого безобразия — будет нас прикрывать. Мы двинемся вперед. По две роты, резервные сразу за головными.
— Есть, сэр! — Фиц козырнул и поспешил прочь.
В кои–то веки события разворачивались так, как предписывал учебник тактики. После того как солдаты скрылись за скалами, Маркус потерял возможность вплотную следить за ходом боя, однако различал клубы порохового дыма и неумолчный треск пальбы. Вспышки выстрелов отмечали продвижение первого батальона, и вдали, в центре каменистой полосы, стрельба стала живей и чаще — это четвертый батальон воспрял, обнаружив, что к нему идет подмога.
Головные роты продвигались медленно, ломая строй и рассыпаясь для рукопашной схватки с засевшими меж камней десолтаями. Наконец движение прекращалось вовсе, солдаты, выдохшись или потеряв боевой задор, отступали в укрытие — и тогда резервные роты, хлынув мимо них, со свежими силами бросались в бой. При ожесточенном сопротивлении врага подобная тактика сулила немалые потери с обеих сторон, но кочевники, судя по ходу продвижения, отступали прежде, чем рукопашная схватка становилась чересчур жаркой.
Третий батальон Мора уже строился за спиной Маркуса, который как раз двинул в бой две последние роты первого батальона. Сам Мор, ехавший на крупном кауром мерине, неуклюже спешился и, подбежав к Маркусу, воззрился на царящую впереди неразбериху. В завесе порохового дыма, клубившегося между скал, изредка вспыхивали выстрелы и мелькали призрачные силуэты солдат в синих мундирах.
— Почти справились, — помолчав, заметил Мор.
Маркус кивнул:
— Пока что да, но…
Крики, раздавшиеся позади них, почти сразу потонули в гулкой дроби батальонных барабанов, сигналивших построение в каре. Обернувшись, Маркус увидел всего в трехстах ярдах конных десолтаев, которые во весь опор скакали в тыл ворданайского строя: «Черт, откуда они взялись?»
Батальон Мора, даже застигнутый врасплох, проявил себя лучшим образом. Построение в каре было совершено если и не с парадной четкостью, но достаточно быстро, чтобы навстречу врагу вовремя ощетинилась стена штыков. При виде нее десолтаи круто развернулись, не доскакав до цели, и все же мушкетный залп, грянувший от ближайшей стороны каре, выбил нескольких всадников из седла. Десолтаев оказалось меньше, чем предполагал Маркус, — пара сотен, не более.
«Что–то здесь не так», — подумал Маркус. Сил, окруживших Адрехта, хватило, чтобы сковать батальон на несколько часов, однако сопротивление, с которым столкнулись люди Маркуса, оказалось чрезмерно слабым для такого количества врагов.
Мор, явно рассуждавший в том же духе, спросил:
— Думаешь, они обнаружили наше приближение и ударились в бегство?
— Возможно. — Маркус нахмурился, сосредоточенно размышляя. — Или надеются вымотать нас на обратном пути.
— Вот черт! Если они не отстанут, наше возвращение затянется надолго.
Маркус кивнул. И сорвался с места, увидев, что к батальонному каре приближается знакомая фигура.
Солдаты первого и четвертого батальонов выходили из скал небольшими группами, вперемешку, и офицеры уже приступили к утомительной процедуре сортировки. Одним из первых шел Адрехт, за которым следовал Фиц. Капитан четвертого батальона широко улыбался, мундир его был изодран о камни и почернел от пороховой копоти, пустой рукав свернут и подколот серебряной заколкой для волос. Маркус сам не знал, чего ему больше хочется — заключить Адрехта в объятья или отмутузить как следует. В итоге он просто кивнул, будто они случайно повстречались в какой–нибудь кофейне.
— Да уж, — сказал Адрехт, — утро выдалось на славу!
— Сколько у тебя осталось людей?
— Да в
