Я посмотрела на брата. Он показался мне старым и мудрым. Он понимал мир. Он знал женщин мира. И я попросила его не дать мне стать такой.
– Хорошо, Рыбьи глазки, – кивнул он. – Не дам.
На следующее утро я обнаружила, что шея моя покрыта синяками, а запястье распухло. У меня болела голова: боль была не в мозге, болел сам мозг, эта самая часть моего тела. Я пошла на работу, но вернулась домой рано и укрылась в темном подвале, ожидая, когда боль пройдет. Я лежала на ковре, слушала, как кровь стучит в висках. А потом меня нашел Тайлер и устроился на диване рядом со мной. Я не была ему рада. То, что Шон тащил меня за волосы через весь дом, было ужасно. Но ужаснее всего было то, что это видел Тайлер. Если бы я могла выбирать между продолжением того кошмара и вмешательством Тайлера, я бы предпочла кошмар. Конечно, я выбрала бы кошмар. Я бы потеряла сознание и обо всем забыла. Через день-другой все осталось бы в прошлом, стало дурным сном, а через месяц – эхом дурного сна. Но Тайлер это видел, и все стало реальным.
– Ты не думала о том, чтобы уехать? – спросил Тайлер.
– Куда?
– В школу.
Я улыбнулась:
– В сентябре я пойду в школу. Отцу это не нравится, но я пойду.
Я думала, Тайлер будет рад это услышать, но он недовольно сморщился:
– Ты это уже говорила.
– Я обязательно пойду!
– Может быть… Но пока ты в отцовском доме, тебе трудно будет пойти в школу, если он велит не ходить. Легче будет пропустить еще один год, и еще один, пока никаких лет не останется. Если ты начнешь учиться сейчас, то когда сможешь окончить школу?
Мы оба знали, что никогда.
– Пора уходить, Тара, – сказал Тайлер. – Чем дольше ты остаешься здесь, тем меньше вероятность, что ты сможешь уйти хоть когда-нибудь.
– Ты думаешь, мне нужно уйти?
Тайлер ответил мгновенно, не задумываясь:
– Я думаю, что это самое худшее место для тебя.
Говорил он тихо, но мне показалось, что он кричал.
– И куда мне идти?
– Иди моим путем, – сказал Тайлер. – Поступай в колледж.
Я шмыгнула носом.
– В университет Бригама Янга принимают и после домашнего обучения.
– А у нас было домашнее обучение?
Я попыталась припомнить, когда в последний раз держала в руках книгу.
– Приемная комиссия узнает только то, что мы им скажем, – сказал Тайлер. – Если мы скажем, что ты училась дома, они поверят.
– Я не поступлю.
– Поступишь. Достаточно всего лишь сдать один простой экзамен. – Тайлер поднялся. – Тара, мир большой. И когда отец перестанет нашептывать тебе в ухо, ты увидишь, что он совсем другой.
На следующий день я поехала в хозяйственный магазин и купила засов для своей спальни. Я положила его на кровать, а потом достала дрель и стала вкручивать болты. Я думала, что Шона нет, грузовика его на дорожке не было. Но когда я включила дрель, он появился на пороге.
– Что ты делаешь?
– Ручка сломалась, – соврала я. – Дверь постоянно открывается. Это дешевый замок, но дверь он удержит.
Шон покрутил засов в руках. Он явно понял, что это не дешевый замок. Я стояла молча, охваченная ужасом, но в то же время и жалостью к себе. В тот момент я ненавидела его. Мне хотелось крикнуть ему это прямо в лицо. Я представила, как он сгибается под весом моих слов и чувством раскаяния. Даже тогда я понимала это: Шон ненавидел себя еще сильнее, чем я ненавидела его.
– Ты взяла не те болты, – сказал он. – Тебе нужны длинные, для стен, и стопоры для двери. Иначе замок просто оторвется.
Мы пошли в мастерскую. Шон походил там несколько минут и вернулся с пригоршней стальных болтов. Мы вернулись домой, и он сам установил засов. Он улыбался, сверкая своими молочными зубами.
14. Мои ноги не касаются земли
В октябре отец получил контракт на строительство промышленных зернохранилищ в Малад-Сити. Этот пыльный провинциальный городок находился с другой стороны Оленьего пика. Работа предстояла огромная, а отцу помогали лишь Шон, Люк и муж Одри, Бенджамин. Но Шон был хорошим мастером. Когда он стал работать с отцом, заказы к ним так и посыпались, они все делали быстро и качественно.
Шон не позволял отцу халтурить. Проходя мимо мастерской, я слышала, как они кричат друг на друга. Отец орал, что Шон даром тратит время. Шон в ответ кричал, что отец когда-нибудь голову кому-нибудь снесет.
Шон целыми днями что-то чистил, резал и сваривал, готовясь к постройке. Когда строительство началось, он окончательно перебрался в Малад. Домой они с отцом приезжали глубокой ночью и почти всегда матерились. Шон хотел создать настоящую фирму, вложить деньги, заработанные в Маладе, в новое оборудование. Отец хотел, чтобы все оставалось как прежде. Шон твердил, что отец не понимает: в строительном бизнесе конкуренция более острая; это не сбор металлолома. Если они хотят получать контракты, им нужно тратить деньги на оборудование – им нужен новый сварочный аппарат и надежный подъемник.
– Мы не можем пользоваться погрузчиком и старой палетой! – твердил Шон. – Это настоящее дерьмо! И к тому же это опасно!
Мысль о покупке подъемника отца страшно смешила. Он пользовался погрузчиком с палетой уже лет двадцать.
Чаще всего я работала допоздна. Рэнди собирался отправиться в дальнюю поездку, чтобы найти новых заказчиков. Меня он попросил заняться делами, пока сам будет в отъезде. Он научил меня пользоваться компьютером, показал, как вести книги, обрабатывать заказы, следить за запасами. Именно от Рэнди я впервые услышала об интернете. Он научил меня выходить в Сеть, заглядывать на страничку, писать электронные письма. Перед отъездом он дал мне мобильный телефон, чтобы можно было звонить в любое время суток.
Как-то вечером, когда я вернулась с работы, мне позвонил Тайлер. Он спросил, готовлюсь ли я к экзамену.
– Мне не сдать, – ответила я. – Я совсем не знаю математики.
– У тебя есть деньги, – отрезал Тайлер. – Купи учебники и выучи.
Я ничего не ответила. Колледж казался мне совершенно ненужным. Я точно знала, какой будет моя жизнь: когда мне исполнится восемнадцать или девятнадцать, я выйду замуж. Отец выделит мне часть фермы, и мой муж построит там дом. Мама научит меня разбираться в травах и обучит повивальному делу, она вернулась к работе, когда мигрени стали случаться реже. Когда придет пора, мама примет у меня роды. И когда-нибудь я сама стану повитухой. Ну и зачем мне колледж?
Тайлер словно прочел мои мысли.
– Ты знаешь сестру Сирс? – спросил он. Сестра Сирс была регентом церковного хора. – Как ты думаешь, где она научилась управлять хором?
Я всегда восхищалась сестрой
