Да, ответил Макган, конечно. Довольно быстро в его распоряжении оказались записи трех разговоров Флинна с Кисляком, которые были сделаны ФБР в ходе рутинного наблюдения за российским послом.
Макган и Прибус, к которым присоединился вице-президент Пенс, отправились в Ситуационную комнату, чтобы проанализировать записи. Пенс публично поддерживал отрицания Флинна. Как следует из внутренней шестистраничной докладной записки юрисконсульта Белого дома, Флинн утверждал, что если он и Кисляк обсуждали санкции, то «исключительно с подачи Кисляка. Из записей следует, что вопрос поднял Флинн. Макган и Прибус согласились с тем, что Флинна следует уволить».
Во всех трех записях Флинн и посол обсуждали санкции. Во время последнего разговора, инициированного Кисляком, посол благодарил Флинна за его рекомендации по санкциям и говорил, что русские обязательно воспользуются ими.
Это подкрепляло статью и объясняло на удивление пассивную реакцию Путина на санкции. От российского президента следовало ожидать ответных мер — высылки американцев из России. Однако через день после того, как Обама объявил о санкциях, Путин заявил, что не будет принимать ответных действий.
Избранный президент Трамп похвалил Путина, отметив в Twitter: «Отличный ход (со стороны В. Путина), я всегда знал, что он очень умен!»
Эта фраза говорит о том, что Трамп мог знать о роли Флинна. Неясно, однако, что именно Флинн сообщил президенту о своих разговорах с Кисляком.
Прибус сказал президенту, что он должен уволить Флинна. Флинна могут лишить допуска к секретной информации. Это будет позор.
Об отставке Флинна объявили 13 февраля. В качестве главной причины публике назвали обман Флинном вице-президента Пенса. Внутри администрации Трамп заявил, что увольняет Флинна из-за того, что тот не справляется со своими обязанностями.
Следующие девять месяцев были очень трудными для Флинна. Позднее он признал себя виновным по одному пункту обвинения в обмане ФБР.
Коллегам Флинн сказал, что не думал, что обманывает ФБР, когда его допрашивали на протяжении четырех дней в администрации. Агенты ФБР интересовались вопросами, не связанными с Россией, и он не подозревал, что это официальный допрос.
Почему Флинн признал себя виновным? Расследование велось по целому ряду возможных проступков, включая уклонение от декларирования дохода из Турции, раскрытия зарубежных контактов и регистрации в качестве лоббиста перед приемом на работу в администрацию Трампа.
Флинн рассказывал коллегам, что его расходы на адвокатов были астрономическими, как и счета его сына, против которого тоже велось расследование. Признание себя виновным по одному пункту обвинения казалось единственным выходом. В его заявлении говорилось, что он «принимает всю ответственность за свои действия», а также что он «согласен сотрудничать». Флинн отрицал факт «измены», иначе говоря, сговор с русскими.
В субботу 25 февраля, через пять недель пребывания в должности министра обороны, Мэттис созвал совещание у себя в резиденции на территории Старой военно-морской обсерватории около Госдепартамента. На нем присутствовали ветераны внешней политики — отставной генерал Энтони Зинни, несколько бывших послов, а также несколько членов аппарата Мэттиса. У Мэттиса почти не было мебели. Все сидели вокруг того, что было похоже на обеденный стол казенного образца. Мэттис сказал, что он въехал сюда всего с четырьмя чемоданами.
«Вы должны увидеть, какое у меня помещение для работы с секретами», — добавил Мэттис. Комната для безопасного обсуждения самых чувствительных, совершенно секретных вопросов и сверхсекретных программ находилась наверху. «Мне не нужно никуда выходить. Я могу решать все рабочие вопросы прямо отсюда».
Президент Трамп — хороший слушатель, заметил Мэттис, пока вы не касаетесь третьей больной для него темы — иммиграции. Две другие темы — это пресса. Если затрагиваете одну из них, он вылетает по касательной и долго не возвращается назад. «Министры обороны не всегда могут выбирать, с каким президентом работать».
Все засмеялись.
Темой совещания был план борьбы с ИГИЛ, который Трамп хотел получить немедленно. В принципе, как выразился Мэттис, мы делаем все шиворот-навыворот. Мы пытаемся придумать стратегию борьбы с ИГИЛ в отрыве от более масштабной, более широкой ближневосточной стратегии. В идеале нам нужна ближневосточная стратегия, а стратегия противодействия ИГИЛ должна прилагаться к ней и поддерживать ее. Президент, однако, затребовал сначала стратегию противодействия ИГИЛ.
В конечном счете наша стратегия вооруженной борьбы с ИГИЛ — это продолжение стратегии, принятой при Обаме, но с предоставлением права наносить бомбовые удары и т.п. командирам на местах.
Мэттиса беспокоила активизация Ирана. В какой-то момент он стал называть его не иначе, как «эти маразматические муллы».
Однажды рано утром в феврале группа высокопоставленных представителей разведведомств прибыла в кабинет Прибуса в Западном крыле Белого дома[10], чтобы проинформировать его о том, как вести себя с теми, кто может оказать ненадлежащее влияние. Это была стандартная процедура для всех, кто имел допуск к важнейшим секретам.
«Прежде чем мы уйдем, — сказал заместитель директора ФБР Эндрю Маккейб, поднимая руку, — я хочу переговорить с вами один на один».
Черт, что еще ему надо? — подумал Прибус. Он сталкивался с Маккейбом всего один раз несколько недель назад в Ситуационной комнате.
Трамп поднял шум вокруг жены Маккейба, Джилл, сторонницы демократов во время избирательной кампании. Она получила $675 288 за неудачную кампанию 2015 г. в сенат Вирджинии от комитета в поддержку кандидата при губернаторе Терри Маколиффа и от Демократической партии. Маколифф был одним из самых близких друзей Билла и Хиллари Клинтон. Он являлся главным организатором сбора средств на кампанию по переизбранию Билла Клинтона в 1996 г.
Трамп охарактеризовал эти деньги как добровольный взнос Хиллари. Он не оставлял этот вопрос, говорил о нем и писал в Twitter.
После завершения брифинга по вопросу безопасности и ухода всех участников Маккейб закрыл дверь кабинета Прибуса. Это очень странно, — мелькнула мысль у Прибуса, который стоял у своего стола.
«Вы слышали об этой истории в New York Times?» Прибусу она была известна слишком хорошо. Маккейб имел в виду одну из последних статей Times от 14 февраля, в которой говорилось следующее: «По данным действующих и бывших американских официальных лиц, записи телефонных разговоров показывают, что участники избирательной кампании Дональда Трампа в 2016 г. и другие его коллеги регулярно контактировали с руководителями русской разведки за год до выборов».
Эта статья
