А лучше переверните страницу, пусть Янг все скажет сам.
Фриц ЛейберСЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Помощник, передавший мне сенсационную заметку за одиннадцатое сентября 1996 года, в силу молодости не помнил звезду над Москвой. Его поколению и посвящается этот рассказ, где правду не отличить от вымысла, ведь только вымысел способен оживить прошлое.
Гордон Эндрюс ни секунды не сомневался — перед ним венерианка. Действительно, кого еще можно встретить на Венере! Склонившись над ручьем, девушка стирала чулки и что-то мурлыкала себе под нос. Увлекшись, она даже не заметила, как из чащи вышел Гордон. У девушки были короткие темно-каштановые волосы. На ней — серые капри, блузка и кепи под цвет. На ногах — черные кожаные сапоги. Мелодия оказалась из «Лебединого озера».
До сих пор Венера полностью оправдывала ожидания. Зондирование в начале шестидесятых медленно, но верно — с погрешностью на облачность — развеяло миф об отсутствии на планете воздуха и температуре свыше ста градусов. Поэтому ни насыщенная кислородом атмосфера, ни мягкий климат, ни безбрежное море с единственной полоской суши вдоль линии экватора Гордона не удивили. Как и перспектива встретить гуманоидов. Кого он точно не ожидал, так это венерианку, исполняющую партию из балета Чайковского. От изумления астронавт присвистнул.
Выронив чулки, девушка резко вскочила и наверняка свалилась бы в ручей, не придержи Гордон ее за руку. Лицо в форме сердечка. Бирюзовые глаза-колокольчики, глядящие с тревогой. Постепенно тревога сменилась узнаванием.
— А, это вы, — с облегчением проговорила незнакомка.
— Я? — Гордон невольно шагнул назад.
— Гордон Эндрюс, капитан космических войск США, ведь так? В точности как на фотографии.
— Правда? — выдавил вконец растерявшийся капитан.
— Да. Видела в каком-то из ваших капиталистических журнальчиков.
Девушка выпрямилась. Ее глаза-колокольчики оказались на одном уровне с верхней пуговицей обмундирования Гордона. — Разрешите представиться. Майор Соня Михайлова, космические войска СССР. Мой корабль в соседнем лесу Со вчерашнего дня.
Тут Гордону сделалось не по себе. Как же он сразу не догадался! Слишком правильная речь с легким акцентом, военная выправка… Только слепой не сообразит, что к чему. Снова повторялся унизительный сценарий. Снимок человека на Венере опубликовали задолго до высадки, а имя Гордона не сходило с первых полос изданий. Пресса отдавала должное его скромному происхождению, расхваливала незаурядные успехи в летной академии Алана Шепарда и на орбите, создавала романтический флёр вокруг его холостяцкой жизни, опубликовала любимый рецепт яичницы и в заключении назвала завидным женихом. Однако русские зря времени не теряли и, выбрав психологически удобный момент, исподтишка нанесли коронный удар. Сначала Лайка, потом Звездочка, следом — Гагарин и Дымов, якобы первый человек на Луне. А теперь майор Соня Михайлова.
Но почему женщина? Тем более такая хрупкая. Странно, как она вообще выдержала запуск.
Тут Гордону сделалось не по себе. Перед мысленным взором пронеслись унизительные заголовки в «Правде»: РУССКАЯ ДЕВУШКА-КОСМОНАВТ ПЕРВОЙ ВЫСАДИЛАСЬ НА ВЕНЕРЕ. ОЧЕРЕДНАЯ ПОБЕДА СССР НАД КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ ЗАПАДОМ.
— Значит, вы меня засекли посредством радара и высчитали точное время и место приземления, — удрученно пробормотал Гордон.
Девушка кивнула.
— Момент моего прилета зафиксирован, но пока не объявлялся. Ждали вас, чтобы высчитать разницу для полного триумфа.
Наклонившись, она выловила чулки из ручья, отжала и повесила на ветку. Гордон мысленно отметил материал — хлопок — и дыру на пальце.
Внезапно Соня вздрогнула. Проследив за ее взглядом, Гордон сделал то же самое. Вышедшая из леса парочка — тоже.
Все четыре часа с момента прилета Гордон, помимо всего прочего, гадал, могут ли ультрафиолетовые лучи солнца пробиться сквозь толщу облаков. Судя по увиденному, вполне. Незнакомцы — мужчина и женщина — явно принадлежали к белой расе, оба дочерна загорелые, отчего их темно-синие глаза казались еще темнее, а выгоревшие волосы — светлее. Белые короткие туники лишь усиливали эффект, а в сочетании с прекрасными лицами эти двое и вовсе походили на оживших богов. Впечатление портили не вполне божественные аксессуары — ошейники из блестящего, похожего на медь металла.
Справившись с изумлением, Гордон отметил, что незнакомцы безоружны, и слегка успокоился. Майор Михайлова тоже.
Отличились венериане. Темно-синие глаза расширились от страха, прекрасные черты исказила гримаса недоверия. Наконец мужчина коснулся сначала своей, потом шеи женщины, сердито ткнул пальцем в землян и спросил что-то на благозвучном наречии.
Недолго думая, Гордон приложил ладонь к шее, а после легонько тронул Соню.
— Гордон, — произнес он. — Соня.
В награду за проницательность венериане одарили его испуганным взглядом и с диким криком бросились в лес.
Гордон растерянно смотрел им вслед. Майор Михайлова тоже.
— Ты знала, что планета обитаема? — поинтересовался он минуту спустя.
— Наши ученые не исключали такой вариант, — пожала она плечами. — Впрочем, какая разница? По твоей милости мы упустили шанс установить контакт.
Гордон вспыхнул:
— Первым делом при встрече с инопланетянами нужно представиться. Это знает каждый!
— Каждый читающий ваши научно-фантастические бредни? — ехидно уточнила Соня. — Что там после знакомства? Говоришь «Отведите меня к вождю», а им оказывается сногсшибательная блондинка. Ладно, мне пора на корабль.
— Скатертью дорога, — фыркнул Гордон.
Соня окинула его долгим взглядом. В розоватом полуденном свете на ее щеках заиграл румянец.
— В переводе с империалистического — тебе наплевать?
— Абсолютно, — заверил Гордон. — Прощай.
Оставив девушку у ручья, он направился в сторону высокой, опоясывающей остров гряды. Путь пролегал по холмам, что зелеными волнами разбегались от побережья и разбивались о гряду. В своей первой после посадки прогулке Гордон, подгоняемый энтузиазмом первооткрывателя, забрел дальше, чем рассчитывал, и именно поэтому встретил Соню. Теперь у него был дополнительный повод быстрее вернуться на корабль: Вашингтон вот-вот накроет черная туча, следует предупредить командование.
Под ногами стелился ковер из цветов всевозможных оттенков; над головой щебетали птицы с ярким опереньем; похожие на белку зверьки молнией взлетали по стволу. Венера казалась раем скорее для романтиков, чем для ученых, а Гордон, вопреки научной подготовке, слыл настоящим романтиком, даже хандра
