Другая рука тоже голая, и плечи. Куда подевалась рубашка?
И брюки исчезли. И ботинки. И белье. Он лежал под одеялами совсем голый.
Наверно, пока валялся без сознания, кто-то его раздел.
А может, раздели перед тем, как уложить.
Это никуда не годится. Куда делся новехонький костюм?
Выходит, не умер? — подумал он и снова отключился.
На этот раз его занесло на Землю будущего. И увидел он не кого-нибудь, а саму мисс Сэндз. Та была в своем кабинете в отделе хронологии, а он как раз вошел. Как давно он жаждал признаться в своей нерастраченной любви, что пылала в сердце, но все не осмеливался. Однако теперь здесь не тот, прежний Карпентер. Пусть она насмехается сколько хочет, он все равно скажет.
Он пересек кабинет, смело взглянул на девушку поверх ее опрятного рабочего стола.
— Мисс Сэндз, поэты веками воспевали любовь с первого взгляда, но получали в ответ лишь насмешки циничных критиков. Тем не менее, я хочу заявить здесь и сейчас, что дураки как раз не поэты, а циники, и в тот миг, когда вы, мисс Сэндз, впервые предстали перед моими глазами, любовь поразила меня как гром среди ясного неба, и с тех пор я сам не свой. Я месяцами боготворил вас издалека и не осмеливался открыться, ибо знал, что мои чувства останутся без ответа. Однако они столь пламенны, что я больше не могу терпеть и бросаю свою любовь к вашим ногам, пусть даже вы с отвращением ее отвергнете. Вот моя любовь, мисс Сэндз, здесь перед вами, поступайте с ней, как душа пожелает, засуньте в угол или вытрите об нее ноги!
Снова придя в себя, он понял, что теперь может приподняться сам, и спине больше не нужна поддержка изголовья, а само изголовье — это свернутые одеяла, уложенные горкой на лежанку из веток. Слева и справа виднелись похожие постели, а рядом на свернутом одеяле сидел вездесущий ангел с миской куриного супа — принцесса Большого Марса.
— Золотце, почему ты плачешь?
Она спрятала лицо, но вскоре снова повернулась, предлагая все ту же ложку с согревающим супом.
Рядом с принцессой присел ее брат Скип.
— Ого, вы идете на поправку, мистер Карпентер! Скоробудете как новенький!
Их одежда снова была чистой, как из прачечной, только вряд ли в Эридане имелись прачечные.
Появился пакетик с молоком, на этот раз без трубочки. Карпентер отпил немного.
Сэм стоял слева, довольно далеко от входа, увитого лианами. Из-за отключенного камуфляжного поля у танка не осталось ни ног, ни хвоста. Встроенный в гофрированный воротник прожектор смотрел в высокий потолок, и неф освещался отраженным лучом.
От заросшего дверного проема снова падали косые солнечные лучи.
— Сейчас утро или день? — спросил Карпентер.
— Утро, — ответил Скип.
— Кажется, где-то журчит вода.
— Это подземный ручей.
— Надеюсь, ребятки, вы из него не пили.
— Нет, мы не дураки. Брали воду из бака в Сэме, а в ручье только отмывались. Мистер Карпентер, мы… нам пришлось постирать вашу одежду. Она вся была в крови.
— Где она?
— Там, у ручья развешана. Я натянул веревку для белья.
— Скип, а где мы сейчас вообще?
— В подземной выработке. Тут добывали известняк, чтобы делать строительный цемент. Потолок крепили колоннами, и вышло так красиво, что решили высечь на потолке своды, а со временем добавили галерею и лестницу к ней. Продолжали копать за галереей — там известняк лучше — и наделали туннелей, они выходят на поверхность далеко-далеко среди утесов. Ручей тоже подземный, на него наткнулись случайно. Вытекает из стены под галереей и снова уходит в скалы под лестницей.
— Как же вы, ребятки, узнали о таком месте?
— В школе рассказывали.
— Похоже, мы внутри той самой скальной гряды, где уже ночевали.
— Да, но намного восточнее, здесь уже море недалеко, а город ровно к югу.
— Далеко?
— Миль пять. Строители вывозили известняк по монорельсовой дороге, но ее опоры обрушились.
— А террористы… ну, похитители — они тоже небось знают об этом месте?
— Может, и знают, но колонисты перед отлетом взорвали вход в шахту — вон там, где груда камней, — и снаружи кажется, что внутрь не попасть.
— Зачем им понадобилось взрывать?
— Со злости, наверно.
— Как же вы с Дейдре вход разыскали?
— Намучились, конечно, — кивнул Скип. — Когда вы свалились, мы еле-еле подняли вас в танк, но не знали, куда ехать. А потом Дейдре вспомнила о шахте, и мы решили рискнуть. Она знала, что колонисты взорвали вход, но могла остаться дыра, куда бы прошел Сэм. Только к рассвету нашли, заросла совсем.
Ложка супа коснулась губ. Карпентер проглотил и вдруг подскочил в постели.
— Вы наверняка наследили!
— А вот и нет! Я включил задние огни и поехал по старым следам, а когда добрался до ручья — мы еще пересекали его по пути в город — двинул к утесам прямо по воде. Это тот же ручей, что и здесь, он выходит на поверхность дальше к западу. А у входа Сэм уже не мог наследить, тут одни камни. Никто нас не найдет.
— Ну, вы даете, — с уважением покачал головой Карпентер.
— А еще мы поставили защитное поле на входе так, что, даже если и выследят, внутрь не попадут.
— Защитное поле можно закоротить.
— Не додумаются, они тупые.
Еще ложка супа. Отчего такая усталость? Свет снова померк перед глазами.
Опять свет — и принцесса, как будто и не отходила. За сплетением лиан у входа — ночная тьма.
— Ты, наверное, устала, золотце. Почему бы тебе не отдохнуть?
— Она спит тогда же, когда и вы, мистер Карпентер, — послышался голос Скипа, — да и рано еще. Поешьте супчика, только что сварили.
Та же миска на коленях у девочки, та же ложка. На этот раз он приговорил всю миску. А вот и молоко в пакетике.
— Консервированное, — сообщил Скип, — остальное скисло.
Карпентер принял из рук Дейдре пакетик. Она смешала молоко с водой, и вышло не так уж плохо. Оказалось, правая рука уже слушается, почти как новенькая. Он опустил глаза на аккуратную белую повязку.
— Как же вы, ребятки, сумели остановить кровь?
— Дейдре сшила артерию. В шкафу нашлись иглы, нитки и все остальное. Она в таких вещах мастерица, в школе научилась.
Карпентер потрясенно взглянул на девочку.
— Так ты сама сделала операцию, золотце?
Дейдре кивнула. Слезы уже просохли, но личико было таким скорбным, что, казалось, она вот-вот снова расплачется.
— Ну, было бы из-за чего печалиться, золотце.
Она поставила миску на пол, положила ложку, встала и ушла.
— В последние дни она что-то не в себе, — сообщил Скип.
— С чего бы это?
— Не знаю. Поди пойми этих женщин.
— Я их тоже не понимаю. Да, ребятки, намучились вы со мной.
— Что вы, мистер Карпентер. Это вы с нами мучаетесь. Без вас мы долго не протянули бы.
— Сейчас вам от меня не много пользы, а если не встану и не начну расхаживаться, будет еще меньше. Принеси мою одежду, Скип.
— Как скажете.
