С компьютером все иначе: не успеваю я изучить все возможности машины и установленной в ней программы, как на рынке появляются новая машина и более сложная программа. У меня даже нет возможности продолжать работу на старом компьютере, хотя мне его наверняка бы хватило: некоторые необходимые усовершенствования доступны только на новых машинах. Стремительное ускорение объясняется прежде всего коммерческой выгодой (промышленности выгодно, чтобы мы выкинули старую машину и купили новую, хотя у нас нет такой потребности), а также невозможностью запретить изобрести более мощный процессор. То же самое происходит с сотовыми телефонами, звукозаписывающими устройствами, карманными компьютерами и со всей цифровой техникой.
Наше тело со своими рефлексами не успевало бы приспосабливаться к автомобилям, если бы их усовершенствовали раз в два месяца. К счастью, автомобили стоят дорого, а автострады такие, какие есть. Компьютеры стоят все меньше, а автострады, по которым сообщения мчатся от одного компьютера к другому, никак нас не ограничивают. В итоге новый компьютер появляется еще до того, как мы успеваем понять, на что способен его предшественник. Это драма не только обычных пользователей, но и тех, кто должен контролировать потоки информации, включая агентов ФБР, банки и даже Пентагон.
Кто в состоянии тратить круглые сутки на то, чтобы разобраться в новых возможностях своего инструмента? Хакер – своего рода столпник, отец-пустынник, проводящий целый день в (электронных) размышлениях. Вы видели лицо хакера, взломавшего почту Клинтон? Они все такие – толстые, неуклюжие, плохо развитые, выросшие перед экраном. Они единственные, кто следит за разворачивающимися в невыносимом ритме инновациями, они успевают понять, на что способны машина и Сеть, но неспособны предложить им новую философию или полезные применения. Поэтому хакеры заняты единственным делом, которое можно делать сию минуту и которое позволяют их сверхчеловеческие компетенции: изменять курс развития глобальной системы, создавать в ней помехи, дестабилизировать.
Вероятно, при этом многие из них считают, что действуют в «духе Сиэтла»[112], то есть сопротивляются новому Молоху. На самом деле они становятся главными пособниками системы: чтобы обезвредить хакеров, нужны всё новые усовершенствования, предлагаемые всё быстрее. Это дьявольский замкнутый круг, в котором сопротивляющийся лишь усиливает мощь того, что он мечтает разрушить.
2000Многовато интернета? Зато в Китае…
За последние десять дней мне довелось участвовать в трех разных культурных форумах. Ладно, первый был посвящен проблемам информации, но остальные – совсем другому. Тем не менее во всех трех случаях задавали вопросы об интернете и начинались яростные споры. С другой стороны, этого не избежать, даже если участвуешь в конференции по Гомеру. Не верите – поищите с помощью любого браузера, сколько всего полезного и бесполезного о Гомере можно найти в Сети. Нынче на конференции о Гомере придется, кроме всего прочего, объявить, которые из посвященных ему сайтов серьезные, а которые нет, иначе студенты и ученые не разберут, каким сайтам доверять.
Перечислю лишь несколько вопросов, которые обсуждали при мне. Одни славили интернет как воплощение тотальной демократии в информационной сфере, другие возражали, что сегодня в Сети подросток рискует нарваться на сотни расистских сайтов, скачать Mein Kampf или «Протоколы сионских мудрецов»[113]. Возражение: выйдя из зала и отправившись в книжный магазин на углу, специализирующийся на оккультной литературе, сразу наткнешься на «Протоколы». Встречное возражение: верно, но ты сам за ними пошел, а в Сети они могут попасться, даже если ищешь что-то другое. Возражение на встречное возражение: одновременно ты обнаружишь кучу антирасистских сайтов, значит, сетевая демократия все же гарантирует равновесие.
Подводим итоги: Гитлер опубликовал и распространил Mein Kampf, когда интернета еще не было, и, насколько можно судить, тогда у него все получилось. В эпоху интернета нового Освенцима быть не может: все бы сразу обо всем узнали и никто бы не говорил потом, что он, дескать, ни о чем не ведал.
В подкрепление этого заключительного вывода несколько дней спустя китайский социолог рассказал нам, как обстоят дела с интернетом в Китае. Пользователи не подключаются прямо к Сети, они обязаны делать это через государственные центры, фильтрующие информацию. Значит, введена цензура. Однако, похоже, цензура в интернете невозможна. Первый пример: правда, что государственные фильтры позволяют тебе, скажем, попасть на сайт А, но не на сайт Б, но всякий опытный пользователь интернета прекрасно знает, что, попав на сайт А, он может как-нибудь исхитриться и перейти с А на Б. Кроме того, существует электронная почта: как только ты ее разрешаешь, люди начинают обмениваться новостями. Наконец, существуют chat lines. Судя по всему, на Западе в нем по большей части сидят те, кому некуда девать время и нечего сказать, а в Китае все наоборот: там люди в чатах спорят о политике, что в других местах невозможно.
Впрочем, бессилие государства перед Сетью еще больше. Сетевые бюрократы даже не понимают, что именно нужно блокировать. Якобы некоторое время назад им позвонили из New York Times, возмущенные тем, что их частично блокируют, а сайт Washington Post нет. Бюрократы пообещали проверить и на следующий день ответили, что беспокоиться не о чем: они заблокировали и сайт Washington Post. Но это так, байки. Дело в том, что, например (если я ничего не путаю), попасть на сайт CBS нельзя, а на сайт ABC можно. Я спросил у приятеля-китайца почему, и он ответил, что разумного объяснения нет, бюрократам надо показать, что они чем-то заняты, жертв они выбирают почти наугад. Вывод: в битве между китайскими властями и интернетом поражение потерпят власти.
Хоть иногда узнаешь хорошие новости.
2000Чудная игра
Если новоявленный Гумберт Гумберт, знаменитый персонаж «Лолиты», в наши дни увезет из дома девочку, мы будем знать о нем всё. Навигатор его автомобиля сообщит, где он находится и куда направляется; кредитные карты расскажут, в каком мотеле он остановился и сколько номеров оплатил – один или два; видеокамеры в супермаркете зафиксируют, что он покупает не газету, а порножурнал, а если он купит газету – мы узнаем, каковы его политические взгляды; если в супермаркете он купит Барби, мы поймем, что его спутница несовершеннолетняя; если зайдет на педофильский сайт в интернете, мы сделаем соответствующие выводы. Даже если Гумберт Гумберт пока что не совершил преступления, мы решим, что у него опасные склонности и лучше его задержать. Ну а если девочка – его племянница, если фантазии все же не подтолкнут его к преступным деяниям… что поделать: лучше посадить за решетку еще одного невиновного, чем оставить опасную для общества дрейфующую мину.
Все это вполне реально. Фурио Коломбо
