Но бывает и так, что все достопримечательности становятся похожими друг на друга, и в этом, действительно, влияние глобализации. Мне вспоминаются волшебные местечки Парижа, такие как Сен-Жермен, где постепенно исчезают старые ресторанчики, укромные книжные, небольшие ремесленные лавки, а на смену им открываются магазины известных международных брендов. Их можно найти и на Пятой авеню в Нью-Йорке, и в Лондоне, и в Милане. Главные улицы больших городов тоже становятся похожими друг на друга, как раз там и открываются эти одинаковые магазины.
Можно возразить, что, несмотря на тенденцию к унификации, большие города сохраняют свою физиономию, потому что в одном есть Эйфелева башня, в другом – Тауэр, в одном – Миланский собор, а в другом – собор Святого Петра. Это правда, однако сейчас набирает силу порочная мода нарядно подсвечивать башни, церкви и замки всеми цветами радуги так, что архитектурный ландшафт исчезает под этим электрическим ликованием, и в итоге все великие памятники тоже рискуют быть похожими друг на друга (по крайней мере, в глазах туриста), потому что все они становятся лишь конструкцией для иллюминации в международном стиле.
Когда все станет равным всему, больше не будет туризма, позволяющего открывать настоящий мир, но везде, куда бы мы ни поехали, мы будем лишь отыскивать то, что нам уже известно и что мы вполне могли бы увидеть, сидя дома перед телевизором.
2001Мэдрейк-волшебник – итальянский герой?
Арт Шпигельман[228] приехал в Милан представить свою коллекцию прекрасных обложек американского еженедельника New Yorker. Шпигельман прославился графическим романом «Маус», в котором он показал нам, что комиксы могут рассказать о Холокосте не хуже эпической саги. Как художник он остается актуальным, комментируя события современности в рассказах, способных соединить настоящее с жаркой полемикой переосмысления истории, в том числе и истории совсем далекой от комиксов. В общем, я считаю его гением.
Я пригласил его на аперитив к себе домой и показал коллекцию комиксов минувших лет, где были и потрепанные оригиналы, и репринты в хорошем состоянии, и он пришел в изумление, увидев обложки старых альбомов издательства Нербини: «Человек в маске», «Мэдрейк-волшебник», «Чино и Франко» и «Гордон»[229]. Удивление его вызвал не столько Флэш Гордон, который стал мифом даже за океаном, сколько другие три. Если вы возьмете в руки добротную историю комиксов, написанную в Америке, вы, естественно, найдете в ней упоминание Человека в маске (Фантома) сотоварищи, но – достаточно просто побродить по интернету – становится понятно, что фигура Супермена и компания супергероев, таких как Человек-паук, подвергается значительному переосмыслению, фигура Бэтмена обновляется там в постмодернистском ключе, или заново раскрывается (как это сделал Шпигельман в изумительной книжечке) происхождение более древнего супергероя, Пластикмена. Попробуйте поискать «Чино и Франко» (между прочим, в оригинале комикс называется Tim Tyler’s Luck): вы найдете множество ссылок на его экранизацию, весьма посредственный фильм или сериал (точно так же экранизирован Гордон, эта тягомотина стала культовым фильмом категории trash), но об оригинальных рисунках говорится очень мало. Шпигельман заметил, что, кажется, Фантом, Мэдрейк и иже с ними популярнее в Италии, чем у них. Он спросил меня почему, и я дал свое объяснение, а это, между прочим, объяснение исторического свидетеля, который видел их зарождение и переход в неточные и безграмотные итальянские переводы практически сразу после их появления в Америке (кстати, на обложках первых альбомов, выпущенных Нербини, писали «Мандраке», возможно для пущей итальянизации). Дело в том, что в отличие от комиксов фашистского режима (достаточно вспомнить Дика Фульмине, Романо Легионера, юных героев Corriere dei Piccoli, которые несли цивилизацию в Эфиопию или вместе с испанскими франкистами храбро сражались против жестоких красных ополченцев) Гордон открыл итальянским мальчишкам, что можно бороться за свободу планеты Монго с жестоким и кровожадным диктатором Мином; что Человек в Маске выступал не против чернокожих, а вместе с ними, за победу над белыми авантюристами; что была огромная Африка, по которой бродил «Радио Патруль», отлавливающий браконьеров, промышляющих слоновой костью; что были герои, которые носили не черную рубашку, а фрак, а на голове то, что Стараче[230] называл «печными трубами», и многое другое. Мы открыли свободу печати через истории Тополино-репортера[231] еще до того, как (в послевоенное время) на наших экранах появился Хамфри Богарт, который воскликнул: «Это печать, дорогой мой!» (в оригинале This is power of the press, baby, and there is nothing you can do about it)[232]. Слезы наворачиваются на глаза при воспоминании об этом времени, когда же вернется Тополино-репортер?
Так что в ту мрачную пору американские комиксы кое-чему нас научили, оставили след в нашей жизни, взрослой в том числе. И поскольку мы об этом заговорили, позвольте мне, предвосхищая события, дать один совет газетам, еженедельникам и телепрограммам. Каждый год мы отмечаем юбилей какого-то автора, книги, выдающегося события. В таком случае будем готовиться (у нас есть в запасе шесть месяцев) отпраздновать семидесятую годовщину знаменательного 1934 года.
В январе в Америке появился первый цикл приключений Флэша Гордона, а приложением к нему – «Джим из джунглей», нарисованные Алексом Рэймондом[233]. Две недели спустя тот же автор создает секретного агента X-9 (с текстом Дэшила Хэммета![234]). В октябре в Италии выходит журнальчик L’Avventuroso с первым циклом про Гордона, только главный герой представлен не игроком в поло (слишком буржуазно), а полицейским.
Можно пропустить появление в марте комиксов, которые у нас называются «Боб Стар» и «Радио Патруль», но вот в июне выходит на сцену «Мэдрейк» Ли Фалька и Фила Дэвиса, а в августе – «Лил Эбнер» Эла Кэппа (к нам он придет только в послевоенный период). В сентябре дебютирует «Дональд Дак» Уолта Диснея: представьте себе, утке исполняется семьдесят лет! В октябре – «Терри и пираты» Милтона Каниффа (у нас он появится позже и будет выходить частями в приложении к журнальчикам «Ювентус» под названием «На морях Китая»). В том же году во Франции вышел Le Journal de Mickey с историями про Тополино на французском.
По-моему, очень подходящий для ностальгических воспоминаний год!
2002Усыновить истину
Когда я был маленьким, мой отец мне говорил: чтобы знать, как произносится то или иное слово на иностранном языке, нужно слушать диктора «Радиожурнала», новостной информационной программы (самым известным, мне кажется, был Крамер). Благодаря ему усваивалось, например, произношение фамилии Черчилль как «чёрчиль», а не так, как говорили в то
