Муж сразу предложил уволить девицу, поняв, что за «свинью» нам подсунули. И я согласилась с ним, только вот стоило сказать Марте, что мы больше не нуждаемся в ее услугах, как она начала свой концерт одного актера. А потом предложила научить меня вязать салфетки крючком и не покупать больше их на ярмарках за бешеные деньги. Она показала мне разные узоры и даже нитки принесла такие, каких на севере днем с огнем не сыщешь.
Я не смогла ее уволить, а чертовка, поняв, как со мной обходиться, продолжила вить веревки.
Мы приготовили много вкусных закусок, три новых салата, выпечку и кое-что на горячее. Все необычное и притягательное. Я разрешила Марте уйти лишь после шести вечера, строго-настрого велев вернуться завтра к девяти и помочь мне убрать последствия нашего с мужем ужина.
Меня переполняли восторг пополам с предвкушением, особенно после того как Марта спросила, почему я не хвастаюсь ей тем потрясающим платиновым браслетом и кулоном, изготовленными на заказ. На мой удивленный взгляд она отреагировала фразой: «Ой, так это был сюрприз, и он еще не подарен!» Конечно, пришлось выпытать у нее все, что она знала. Оказалось, одна из помощниц наших соседей видела Роджера в ювелирной мастерской «Тайферти», где он забирал баснословно дорогую безделушку. Очевидица случившегося, естественно, пересказала все своим подругам во время прогулки с хозяйскими детьми. А Марта подслушала.
Пожурив помощницу за то, что сует нос не в свое дело, я окончательно воспрянула духом и начала наводить красоту. К восьми вечера все было готово к празднику. Я, накрашенная, со сложной укладкой и в неприлично откровенном платье, восседала за ломящимся от блюд столом. Только вот Роджера все не было.
В половине девятого я позвонила ему по визофону, однако сигнал не прошел, а автоматика сообщила, что абонент занят и не может говорить со мной в данный момент. Ситуация повторилась трижды с промежутками в десять минут. К девяти из моей прически выпали три шпильки, а помада окончательно переехала на пустой бокал из-под шампанского.
Снова придвинув к себе визофон, набрала Стэфани, едва ли не единственную подругу на всем Северном континенте Громдуара. Несколько секунд томительного ожидания были вознаграждены удивленным: «Слушаю, Кэти».
На экране настенного монопода появилось ее озадаченное личико. Блондинка, как и большинство жительниц Северного континента, она выглядела потрясающе даже в начале десятого вечера, даже ненакрашенная и даже с волосами, густо измазанными жуткого вида субстанцией ядреного зеленого цвета.
— Он не пришел, — проговорила я, откупоривая вторую бутылку безумно дорогого шампанского. — И на звонки не отвечает.
— Думаешь, что-то случилось? — с ясно различимым скепсисом в голосе уточнила Стэфани.
— Не знаю, — ответила я, опрокидывая в себя содержимое бокала и тут же кашляя. В уголках глаз защипало, а после по правой щеке прокатилась одинокая слезинка, унося за собой частичку черного карандаша, которым я так тщательно подводила глаза несколько часов назад.
— Ну, может, он попал в аварию, — пожала плечами Стэф и с хрустом откусила кусок от красного яблочка. — Или сердечный приступ. Шутка ли: мужик буквально живет на работе…
Я хотела посмотреть на нее с укоризной, но взгляд получился жалким и измученным.
— Он ведь не мог просто забыть, — заметила, не теряя надежды.
— Этот еще как мог! — беззаботно отозвалась Стэф. — Ты слишком избаловала его. Скажу больше: он мог забить. Потому что ужин дома с женой — это для него давно не праздник и не повод спешить с работы.
— Но юбилей, — всплеснула руками я, указывая на стол, на котором не осталось свободного места. — Он и подарок мне еще не вручил. Хотя заказал его в мастерской «Тайферти».
— Серьезно? — Стэф оживилась, отложила яблоко в сторону и, приблизив лицо к камере так, что на переднем плане оказался лишь ее длинный нос, уточнила: — И что там?
— Браслет и подвеска, — гордо заявила я.
— Класс. Погоди, это он что, похвастался подарком, но не отдал?
— Не совсем так. — Я снова налила шампанского, немного расплескав часть в овощной салат. — Марта слышала, как об этом говорили девушки-помощницы наших соседей. Одна из них видела его в мастерской, забирающим заказ.
— О-о-о, — протянула подруга, усаживаясь назад и вновь принимаясь за яблоко. — Тогда жди, дорогуша. Если Роджер раскошелился на «Тайферти», то не все потеряно.
— Он просто копит на покупку дома. Между прочим, для нас, — решила я все-таки защитить мужа его же словами. — И поэтому мы пока стараемся экономить. А ты выставляешь его каким-то…
— Да, он жмот, — закивала Стэф. — И экономишь в вашей семье только ты. У Роджера крутая тачка, модная стрижка и одежда от известного бренда, в то время как ты махнула на себя рукой с тех пор, как он уговорил тебя уволиться, чтобы заниматься хозяйством. Ты стала его личной прислугой, девочкой «принеси, подай, не мешай»!
Я скривилась, слушая нотации подруги и думая о том, что, возможно, Роджер был прав, утверждая, что она просто завидует моему положению и социальному статусу. Ведь ее муж бросил пару лет назад…
— Теперь представь: он возвращается домой и каждый день видит одну и ту же унылую картину. Тебя с передником на груди. Волосы зализаны в хвост, косметики ноль, маникюр скончался смертью храбрых еще на той неделе… Хорошо хоть сегодня додумалась платье надеть и причесаться.
— Ну, хватит! — вспылила я. — Чтобы сохранить семью, нужно прилагать усилия. Поддерживать уют, сытно кормить своего мужчину и не выносить ему мозг. Вот и все…
— Ага, — усмехнулась Стэф. — И где же тогда твой ненаглядный? Похоже, твои правила перестали работать еще года два назад. Пойми, Кэти, он вытирает об тебя ноги. Нельзя им прощать этого.
— Может, мне еще и развестись? Как тебе? — с грохотом отставив пустой бокал в сторону, выпалила я.
