– Приехали! – звучит в гарнитуре панический выкрик.
Сначала не определил, чей голос. Но тут же сообразил:
Леха! Мысли понеслись галопом, а сказать-то и нечего. Видимо, такое же чувство у моих компаньонов: все молчат.
– Сколько их? – отзывается Кот.
– Да хрен их знает, остолопов, – докладывает Леха с истеричной веселостью. – Сейчас посчитаем, сейчас мы их, зараз, по одному всех пересчитаем. Ну-ка давай быстрее, давай, чтоб вас всех…
Наушник доносит металлический звон, какое-то шипение, это Леха начал стрелять. Он еще что-то кричит, но все звуки перекрывает треск автоматных очередей. Полина, застывшая у окна, что-то беззвучно шепчет, я вижу ее шевелящиеся губы. Тяжелый грохот бьет из наушника, а потом наступает тишина. И спустя несколько безмолвных секунд – резкий хлопок одиночного выстрела.
– Петро, как дела? – неожиданно говорит наушник.
Этот голос я узнаю сразу. Потому что чаще всего слышал его именно через гарнитуру. Капитан Пархоменко, Прапор. Сука усатая.
– Что за придурок? – тут же возникает Кот.
– Придурок? – переспрашивает Прапор. – Это еще посмотреть надо. Один послал шестерых детей с пистолетами против Сторожа, а другой привел отряд спецов, чтобы взять всего троих… Так кто из нас придурок, парень?
– Я тебе, сука, дырку в голове сделаю! – угрожает Кот.
– Так сделал бы, – отвечает Прапор. – Что ж ты сбежал-то? Своих бросил…
– У нас двести пятьдесят килограмм взрывчатки, – говорит Кот, и слова его звучат отрывисто, зло. – Если ты со своими не свалишь, я разнесу все ваше хозяйство.
– А ребят не жалко? – спрашивает Прапор.
– Не жалко.
Я перевожу взгляд с Полины на Тайсона. Лица их выражают ровно то, что я чувствую… Три тележки, в каждой по три бутылки. Он сказал: двести пятьдесят килограмм? Разделить на девять, это выходит… Ага, хрена! Еще одну тележку оставили возле Лехи. Значит на двенадцать. Блин, да какая разница-то?
Телеги стоят у двери, там, где мы их оставили. Ключ от детонатора у Кота, и он может нажать его в любую секунду. А сам, сука, сбежал. Почему-то представилось, что стоит он сейчас на нашей набережной, я даже увидел все в деталях: спустился по лестнице, чтобы не видно было с дороги, внимательно наблюдает за башней, в руке пульт…
– Дверь, быстро! – командую я. – Тайсон!
Вдвоем подхватываем тяжеленный стол, волочем к двери, опрокидываем… Толку чуть, но хоть что-то.
– Лифт готов! – сообщает Полина из соседней комнаты.
– Взрывчатку! – орет в наушник Кот.
Кто о чем, а вшивый о бане! Но дело есть дело. К тому же я слышу, как с той стороны двери к нам приближается торопливый грохот шагов. Бегут, проклятые…
Полина со своей тележкой уже в лифте: напряженно смотрит на нас из ярко освещенной кабины. Объезжаю мраморную колонну, залетаю к ней, не успеваю притормозить, металл звенит о металл. Блин, а если взрывчатка с детонирует от сотрясения? Странная панель на лифте: всего пять кнопок без каких-либо обозначений. Но учитывая, что вторая снизу сейчас окружена светящимся красным ободком, она соответствует 13-му этажу. Значит, следующая – 14-й. Хотелось бы на это надеяться… Тележка Тайсона бьет сзади по ногам. Твою-то мать!
– Извини, брат! – бормочет парень.
– Ходу давай! – ору Полине.
Потому что из той комнаты уже несутся удары. Полина давит кнопку, и в это время я вижу, как мимо распахнутой двери в кабинет пролетает стол. Удар, треск, мелодичный звон – и в проеме появляется Вадим. Не может быть! Но створки схлопываются, и разглядеть толком не успеваю.
– Видел?! – взвизгивает Полина.
Понятно: значит, все-таки не показалось. Лифт останавливается. Мы выставляем стволы. Чисто. Маленький тамбур с белой пластиковой дверью. На потолке неяркая лампа, свет с густым синим тоном, почти ультрафиолет. Странно: по всему выходит, что левая стена должна быть окном, а тут глухая оштукатуренная поверхность. Выкатываем тележки. Тайсон снимает со стены огнетушитель, кладет поперек створок, чтобы не закрылись. Прислушивается.
– Их двое, наверное, было, – говорит он про Вадима.
– Точно! – соглашаюсь я. – Этот запасной. В шкафу стоял.
А сам понимаю, что уже «словил» это свое состояние, когда все эмоции уходят в глубину, а на поверхности остается звенящая пустота. И очень хорошо – в пустоте думается лучше.
– Вы где? – выходит на связь Кот.
– На 14-м, – докладывает Полина. – Сейчас будем…
– Петр Фролов! – перебивает ее какой-то мужик. – Если вы сейчас спуститесь ко мне, у нас получится договориться.
Вадим – его голос. Могу, конечно, ошибаться, но интуиция подсказывает: он, точно!
– Я с трупами не разговариваю! – говорю первое пришедшее в голову.
– А я сейчас делаю именно это.
– Заткнись, урод! – гремит голос Кота. – Не отвалишь от ребят, я тут все взорву!
– Насколько я понимаю, в этом и заключается ваш план, – вежливо замечает Вадим. – Так зачем мне отваливать?
– Расставляйте заряды! – приказывает Кот.
Что-то не так. Что? И быстро приходит ответ – вот что: Вадим сказал «спуститесь ко МНЕ». Получается, что Прапора и его бойцов рядом с ним нет? Но где же тогда они? Если предположить, что на 14-й этаж есть еще вход…
А Тайсон уже берется за металлическую скобу дверной ручки. Полина стоит чуть сбоку, выставив ствол с глушителем, подстраховывает. Я хочу предупредить о группе Прапора, но не успеваю: из распахнутой двери выплескивается яркий синий свет. Тайсон на секунду замирает, потом верхняя половина его тела начинает сползать, отрезанная наискось чуть выше пояса. Еще секунда – не меньше – проходит, пока я осознаю, что случилось: торс парня заваливается набок, на пол хлещет кровь и валятся внутренности, а Полина все еще не замечает, она, жмурясь от едкой синевы, вглядывается в проем…
Тело реагирует самостоятельно: приседает и откатывается в строну. И уже в кувырке доходит: что-то вылетело из двери. Полина тоже это видит, пистолет в ее руке шипит два раза, и возле меня с треском падает какая-то белая хрень. По виду похоже на дрон, но только винтов нет, а вместо камеры воронка, напоминающая миниатюрный громкоговоритель. Выстрелом разбит белый шар, расположенный сверху (или снизу?) корпуса.
– Что… Что это? – лопочет Полина.
Она стоит от меня в нескольких шагах, но я слышу ее только благодаря наушникам – говорит еле-еле, шепотом. Руки прижаты к щекам, ствол с глушителем торчит из-за уха, как дурацкая антенна. Две половины тела Тайсона лежат прямо напротив двери в луже кровавых нечистот, по помещению расползается тяжелый запах…
– Что у вас? – требовательно спрашивает Кот.
Полина молча пятится к стене и, упершись спиной, сползает вниз, на корточки. Держа на прицеле открытую дверь, подхожу к ней, даю хорошего пинка. Она летит на пол и тут же вскакивает, ошарашенно уставившись на меня.
– Бери тележку, поехали! – говорю я.
– Петро, что у вас? – снова спрашивает
