– Ничего страшного, – отозвался Алекс. – Я готов выделить на это несколько дней. Главное – найти хорошего специалиста. Я согласен даже на какого-нибудь пенсионера. И если потребуются поездки на верфи или, там, в архивы, то я оплачу такси. Или, например, можно вообще на несколько дней нанять машину.
– А зачем вам это?
– Дело в том, что я – писатель-фантаст, – привычно начал Алекс, – и пишу книгу в жанре альтернативной истории. Но я хочу, чтобы моя книга была, как это ни покажется вам неожиданным, максимально достоверной. То есть для меня важно, чтобы все усовершенствования и изменения, которые я опишу в книге, были реально осуществимы. То есть в моей книге не будет ничего браться из, так сказать, воздуха или становиться результатом воздействия неких инопланетян. Я собираюсь ограничиться допущением, что некоторые удачные находки в деле освоения новых технологий, технических приемов и ноу-хау произошли несколько раньше, чем в реальности, понимаете?
Директор экспозиции задумалась.
– Что ж, интересный подход. И, прямо скажем, необычный. А сколько вы готовы заплатить?
– Я пока слабо ориентируюсь в подобном вопросе. Предложите вариант сами. Если он меня не устроит – я вам скажу.
Женщина бросила на него этакий несколько застенчивый взгляд, а затем осторожно спросила:
– Шестьдесят рублей в день вас сильно затруднит?
Алекс внутренне усмехнулся. Шестьдесят рублей в этой реальности были эквиваленты приблизительно ста долларам. Нет, курс рубля здесь тоже не сохранился неизменным с советских времен. После разрушения Советского Союза его кривые скакали и изворачивались не менее причудливо, чем это происходило в его изначальной реальности. Но в этой России к настоящему моменту прошла уже вторая деноминация, перед которой, кстати, курс составлял привычные Алексу по той реальности, что осталась ныне исключительно в его памяти, шестьдесят с копейками рублей. Вот так и получился новый курс в шестьдесят копеек за доллар… А деноминация, кстати, по большинству оценок ещё и оказала на население страны весьма благотворное психологическое воздействие. Люди отметили, что курс доллара вернулся к значениям времен СССР, и подсознательно укрепились во мнении, что теперь страна окончательно укрепилась и стабилизировалась. Впрочем, так оно, считай, и было. Лучшей иллюстрацией подобного мнения служило то, что за прошедшие с момента последней деноминации три с лишним года курс рубля даже слегка укрепился. И сколько в этой стабильности экономики, а сколько психологического самоощущения людей, никто точно сказать был неспособен…
– Нет, всё нормально, цена вполне устраивает.
– Тогда я могла бы сама этим заняться, – заявила Надежда Гавриловна.
– Вы? – изумился парень. Директор экспозиции окинула его строгим взглядом и сурово произнесла:
– Молодой человек, мой отец был последним капитаном этого крейсера в составе действующего флота и первым в качестве мемориального корабля. Никто не знает об этом корабле больше меня. Никто!..
Так оно и оказалось. Более того – как выяснилось, Надежда Гавриловна являлась ещё и модератором «группы крейсеров» на самом популярном российском военно-морском форуме, а кроме того, имела очень неплохие и служебные, и личные связи с директорами других мемориальных кораблей-музеев, которых насчитывалось в стране ажно восемь штук. Ещё один крейсер, на этот раз лёгкий, типа «Свердлов», проект которого был разработан на основе американского типа «Атланта», стоял на вечной стоянке в Кронштадте, линкор «Марат» имел местом последней дислокации Мурманск, пара эсминцев «мемориалила» в Севастополе и Владивостоке, а кроме того, во Владивостоке и Архангельске на вечной стоянке находилась и парочка подводных лодок проекта «Щ», в этой реальности выросших из «опытной подводной лодки», построенной голландской (а по факту немецкой) фирмой Ingenieurskantoor voor Scheepsbouw из Гааги, которая разработала её проект на базе построенной им для Финляндии подводной лодки «Ветехинен». И потому «Щуки» по факту являлись близкими родственниками знаменитым немецким «семеркам»… Впрочем, это всё произошло в соответствии с теми материалами, которые Алекс приволок в прошлый раз, так что новостью для него не стало. Да и вообще, с подводными лодками, торпедными катерами, базовые образцы которых также были закуплены за рубежом, у немецкой фирмы «Люрсен», тральщиками, десантными паромами и иными вспомогательными судами у РККФ все обстояло заметно лучше, чем с крупными кораблями основных классов. А кроме того, она ещё и курировала переработку конструкции единственного советского ударного авианосца, сделанного на базе корпуса от линейного крейсера «Измаил». Потому как уж больно кривым и ублюдочным он получился. А также проработку конструкции нескольких вариантов легких авианосцев. Потому что даже ещё один ударный СССР не был способен потянуть ни за какие коврижки, а вот пару-тройку легких «эрзацев» на базе крупного транспорта или танкера, по типу более поздних американских «каноэ» – может быть. Ибо насколько такие корабли могут быть полезны флоту, показал тот самый набег флота под Ригу летом сорок первого. Да и в качестве противолодочных на Севере они бы тоже были очень не лишними… Так что Надежда Гавриловна сейчас тянула на себе весь пул по кораблестроению и военному флоту, освободив Алекса от очень большой головной боли.
Парень вздохнул и бросил взгляд на экран, фоновый рисунок которого представлял из себя размытую довоенную фотографию молодой девушки в цветочном венке посреди цветущего луга, освещенного солнцем. Он с трудом сумел отыскать фотографию Эрики на каком-то австрийском сайте, посвященном истории аристократических фамилий. После его перехода её следы затерялись. Нет, кое-какая информация о том, что она эмигрировала в Советский Союз, просочилась, как и о том, что она родила ребёнка. Но вот никаких сведений о том, как его зовут или хотя бы кто он – мальчик или девочка, отыскать не удалось. Единственное упоминание о графине фон Даннерсберг относилось ко времени разгара Второй мировой. Весной сорок третьего года она появилась в нацистской Германии, где смогла вытащить из фашистских концлагерей почти восемьсот советских военнопленных и переправить их в Швейцарию, разместив по госпиталям и больницам, часть из которых развернули в замках, принадлежавших её родственникам. Что, скорее всего, также было её заслугой… После чего вернулась за следующей партией. И-и-и… погибла под одним из первых массовых налетов союзной авиации. Ну, так писали… Алекс несколько мгновений вглядывался в любимое лицо, после чего стиснул зубы и кликнул по иконке с очередным рабочим файлом. Некогда предаваться эмоциям. Времени до перехода осталось всего ничего. К тому же у него была одна важнейшая тема, работу над которой он не поручил никому. Потому что считал её очень важной, но очень уж неоднозначной. Вследствие чего очень легко было вместо результата погрязнуть в диком сраче. Но решение поднятой проблемы, по мнению Алекса, должно было оказать благотворнейшее влияние на все стороны жизни СССР – от обеспечения ускоренного развития промышленности и сельского
