Впрочем, когда он попытался в качестве предисловия разъяснить свою теорию параллельные вселенных, девушка даже не старалась понять его, слушала молча и ни единым жестом не показывала, верит ему или нет. Но она хотя бы не прерывала его и, постепенно увлекаясь, он стал приводить ей примеры различия двух миров. Кратко описав историю второй мировой войны, он рассказал о себе, о «Гайавате», о налете на Плоешти, заново переживая сверхъестественный прорыв «Гайаваты» сквозь «врата времени» и прыжок с парашютом, выбросивший его в иную реальность…
Когда он умолк, девушка улыбнулась:
– Ваш Плоешти – это, должно быть, тот город, который мы называем Дарес. Вам еще повезло, что вы не появились двумя днями позже. Ровно через два дня Дарес был занят перкунианцами, и вы попали бы прямо им в руки.
Ту Хокс пожал плечами.
– Эта война – не моя, и меня она не касается. Еще неизвестно, у кого лучше находиться в плену. Я ничего не имею против перкунианцев, они ничего мне не сделали, а хуже, чем здесь, мне бы вряд ли где могло быть.
Он подошел к большому окну, за которым проступали размытые очертания Эстокуа. Весьма современный город по рассказам людей, живущих в этой действительности. Ту Хокс часто жалел, что с дальнего холма, где располагалась лечебница, никак не удавалось рассмотреть город и архитектуру, которую смогли со временем создать индейцы.
С непонятной ему самому грустью он вдруг понял, что никогда не сумеет почувствовать себя своим среди этих людей, быть может, и близких ему по крови, но столь чуждых во всем остальном. Пусть они и ирокезы, но совсем не те, которых он знал и к которым причислял себя. Их прошлое и настоящее были несовместимы, а весь ход истории двух миров разводил их все дальше и дальше.
«Со временем, – думал он, – я смог бы, пожалуй, прижиться и здесь, даже слиться с этим миром, прими он меня хоть немного дружелюбней». Однако все, что ему пришлось здесь пережить, отнюдь не подкрепляло подобных надежд. К тому же Хотинохсоних погибал: бои шли уже километрах в тридцати или сорока северо-западнее Эстокуа, и от падения столицу отделяло вряд ли больше недели. Приближался кошмар уличных боев, безжалостных разрушений и диких расправ.
Погруженный в свои невеселые мысли, Ту Хокс не сразу заметил в небесной голубизне три сверкающие точки. Точки приближались, росли, и опытный глаз пилота различил очертания дирижаблей. Три серебристые сигары заложили вираж, и тотчас под ними расцвели дымные облачка. Не обращая внимания на огонь зенитных батарей, дирижабли упорно шли к цели, выстроившись друг за другом, как на параде. Они прошли над центром города и уронили вниз смертоносные цветы. Секундой позже зазвенели стекла, грохот разрывов смешался с воем дальних сирен, словно карточные домики рассыпались, исчезая в пламени и клубах дыма, какие-то строения.
Скрипнула дверь, и Ту Хокс обернулся. На пороге возникла служанка Илмики Хэскерл, молодая девушка явно принадлежавшая к тому коренному белому населению Хотинохсониха, которое после долгих столетий рабства получило наконец жалкие права полусвободных граждан. Илмике, жившей в посольстве Блодландии в Эстокуа, девушку предоставило для услуг правительств страны. Нетрудно было догадаться, что этим ее роль не ограничивалась и что она так или иначе работала на разведку Хотинохсониха.
Дрожащим голосом служанка спросила, не желает госпожа переждать бомбежку в подвале и не подвергать себя опасности. Побледневшая Илмика нашла в себе силы улыбнуться и покачать головой, заметив, что здесь на окраине города, опасность не так уж велика и вряд ли что может случиться. Однако девушка стояла у двери пока Илмика, нетерпеливо махнув рукой, не отослала ее прочь. И только когда за девушкой захлопнулась дверь повернулась к Ту Хоксу.
– Мое правительство имеет основания полагать, что ваша история может оказаться правдой, – вполголоса проговорила она, поглядывая на дверь и прислушиваясь из чего Ту Хокс заключил, что Илмика прекрасно понимает, кому на самом деле служит служанка.
– Вашему правительству что-нибудь известно о гибели моего самолета?
– Да, но очень немногое. Перкунианцы тоже знают об этом. Видите ли, они нашли вторую машину и человека в ней. Все держится в большом секрете, но у нас есть свои возможности…
Пораженный Ту Хокс уставился на Илмику. В мешанине событий и переживаний он ни разу не вспомнил о немецком истребителе, невесть откуда вынырнувшем рядом с провалившимся сквозь врата «Гайаватой». Как же он не подумал раньше, ведь немецкий летчик тоже должен был оказаться в этом мире!
– Вам грозит опасность, – так же тихо продолжала Илмика. – Мы разузнали об этом… этом… немце, но перкунианская разведка тоже знает о вас. Знает, что вы пришли из другой Вселенной. Разумеется, перкунианцы сделают все возможное, чтобы использовать знания немца о новейшем оружии. И постараются, чтобы ваши знания не достались нам. Короче…
– Короче, надо думать, что перкунианцы собираются купить нас или уничтожить, – подытожил Ту Хокс. – Странно, что они до сих пор еще ничего не предприняли. Черт возьми, вот было бы здорово, избавь они нас тогда от допроса!
По лицу Илмики пробежала тень.
– Быть может, они просто выжидали. Результат допроса лишь подтвердил, что ваш рассказ – не бред сумасшедшего. Теперь всё иначе. Правители Хотинохсониха в отчаянии могут ухватиться за вас, хотя сначала ничему не верили. Перкунианцы понимают это и попытаются использовать общую панику, чтобы добраться до вас. Думаю, ближайшей ночью или даже сейчас, во время бомбежки.
– Но в этом случае опасности подвергнетесь и вы, – заметил Ту Хокс. – Высоко же меня ценит ваше правительство, если так старается перетянуть на свою сторону, что рискнуло послать вас в такую минуту.
Ту Хокс глянул в окно. Над городом кружили уже пять дирижаблей. Пожелай перкунианцы покончить с ним и О’Брайеном, и парочка сброшенных на лечебницу бомб разом решила бы все проблемы, но ни один дирижабль вблизи так и не появился. Значит, перкунианцы попробуют вступить с ними в контакт и при случае похитить обоих. Но если уж случая не представится, исход будет однозначным – смерть. Впрочем, ясно как день, что и блодландцы не преминут воспользоваться тем же сценарием: либо заполучить обоих чужаков, либо убрать их.
«Да, только наши знания, сами-то мы никому не нужны, – с горечью подумал Ту Хокс. – Вдвоем, только вдвоем в этом
