Уже не скрывая усмешки, он снова повернулся к девушке:
– Но почему ваше правительство не считает нужным уведомить Хотинохсоних? Здешние власти могли бы организовать охрану или, скажем, перевести нас в более безопасное место.
К великому его изумлению, Илмика покраснела. Лгать с невозмутимостью агента-профессионала она явно не умела, и скорее всего ее послали лишь потому, что они были знакомы. Банальная причина, усмехнулся Ту Хокс.
– Не знаю, – тихо сказала она, но, заметив его недоверчивый взгляд, замялась, покраснела еще сильней и вдруг выпалила: – Нет, знаю. Я слышала, что правительство Хотинохсониха не захочет вас выдать. Оно намерено сохранить вас и вашего друга для себя, а это уже бессмысленно. Здесь все равно никто не успеет воспользоваться вашими знаниями. Эти люди слишком заняты войной и не желают понять, что обречены. Они только погубят вас. Вы должны уехать в Блодландию. У нас есть ученые, есть материалы и время. А Хотинохсоних долго не продержится.
– Вот в этом я не уверен, – покачал головой Ту Хокс. – У них весьма мощный тыл. Падение столицы – это еще не разгром страны. – Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: – Хорошо, но если я отправлюсь в Блодландию, то только не как пленный. И платить за мою работу вам тоже придется.
– Конечно, конечно, вы получите всё: привилегии, дом, машину. Вы будете работать как свободный человек. У меня есть полномочия обещать вам это от имени моего правительства. А также надежную охрану и гарантию от возможных покушений.
– Что ж, я поеду. Но как мы выберемся отсюда?
– Будьте готовы, – деловито заговорила девушка. – Сегодня к полуночи или чуть позже. А как ваш друг? Ему уже лучше? Он может ходить?
– Да, но с трудом, да и сил ему надолго не хватит. – Ту Хокс нахмурился. Это хорошо, что агенты Блодландии не собираются оставлять О’Брайена здесь. Он тоже им нужен, но… они не задумываясь пристрелят его, если тот станет слишком большой обузой в пути.
– Если ваши люди вздумают убить моего друга, – медленно, почти по складам проговорил Ту Хокс, – ничего у нас с вами не выйдет. Тогда вам придется убить и меня.
Лицо девушки потемнела от гнева. «Хотел бы я знать, – подумал Ту Хокс, – действительно она так здорово умеет притворяться или и впрямь не задумывалась о такой возможности?»
– Я… я уверена, что моим землякам никогда и в голову не придет ничего подобного. Они же не дикари!
Невольно ему припомнилось выражение ее лица в момент, когда Джикозес хладнокровно расправлялся с ранеными пленниками.
– Контрразведка везде одинакова, – скептически заметил Ту Хокс. – Повсюду одно и то же: когда речь идет о национальной безопасности или о том, что контрразведка понимает под этим словом, жизнь человека не значит уже ничего. Без О’Брайена я не пойду. И скажите своим людям, чтобы они не дурили, если не хотят вернуться с пустыми руками.
– И вы смеете говорить со мной таким тоном? – Лицо ее покраснело, глаза недобро сузились. – Вы… вы… низкий…
– Ну, договаривайте же: варвар. Плебей. Там, откуда я пришел, давно нет ни королей, ни высокородных господ. Нет их, ясно? Все рождаются равными, по крайней мере на словах. На деле, конечно; все выглядит не совсем так, но даже в самой дикой стране у нас лучше, чем тут с этой вашей феодальной системой. Не забывайте: для моего мира ваш – далекое прошлое. И для него не я, а вы – дикарка. Неразвитая, да к тому же не очень-то чистоплотная. Какая разница, ведете вы свой род от датского графа Торстейна Блотхакса или от самого короля Хротгара. Плевать я на это хотел. По мне так можете кричать о своем происхождении, пока не охрипнете, лучше-то ведь не станете!
Лицо ее исказилось, и, отшвырнув в сторону стул, она опрометью бросилась вон, с треском захлопнув за собой дверь. Вслед ей несся насмешливый хохот Ту Хокса.
Через минуту смеяться расхотелось. Как быть с О’Брайеном, если тот свалится по дороге? – размышлял он, направляясь в свою палату. Сержант лежал ка койке, прикрыв глаза рукой. Услышав шаги товарища, он повернулся.
– Санитар сказал, что у тебя посетитель. Дама. Мисс Илмика. С чего бы это такая честь?
Ту Хокс коротко пересказал свой разговор. О’Брайен присвистнул и выпучил глаза:
– Слушай, а машина у них будет? Я же так не дойду… И вообще, как они собираются вывезти нас из страны?
– Наверное, через Черное море и Дарданеллы, но точно не знаю.
– А силы где взять? – вздохнул ирландец. – Эх, поесть бы как следует, глядишь, сил бы и прибавилось. Кормят тут неплохо, но все такое странное. Сказал бы ты этим, на кухне, пусть хоть раз приготовят нормальный картофельный суп со шкварками… И побольше лука… мм… как моя матушка готовила…
Ту Хокс вздохнул и грустно покачал головой. Вспыхнувшие было глаза О’Брайена погасли.
– Нет-нет, только не говори, что и картофельном супа…
Ту Хокс кивнул.
– Картофель же рос в Андах, в Южной Америке.
– Вот проклятье! – Сержант шарахнул кулаком по подушке. – Ну что за поганый мир! Ни тебе табака, ни даже картошки!
– Во всяком случае одному можешь порадоваться: здесь нет сифилиса. Хотя взамен ты скоро подхватишь триппер, знаю я тебя!
– Это в моем-то состоянии? Да мне сейчас хоть в монастырь – как родного примут. Какой уж тут триппер!
Ту Хокс собрался было обсудить подробности побега, но О’Брайен уже дремал. Ладно, подумал Ту Хокс, разговор подождет. Да и о чем, собственно, говорить? Им оставалось одно – ждать.
9
Время подползало к полуночи издевательски неторопливо. Лечебница спала, лишь изредка тишину нарушали шаги спешившего по своим делам санитара. Ту Хокс лежал, разглядывая крохотное окошко под самым потолком, – через него не выбраться, а толстая дубовая дверь заперта снаружи. Хотя доктор Тархе и предоставляя своим пациентам – тем, что не из буйных, – относительную свободу днем, ночью предпочитал все же держать их под замком.
Из приемного покоя донесся мелодичный бой часов. Ту Хокс сосчитал удары. Полночь.
Маленький глазок на двери приоткрылся, впустив в палату желтоватый луч фонаря. Расплывчатое пятно света скользнуло от его постели к постели ирландца и обратно: ночной санитар Кайзерха исправно нес свою службу. Едва служитель удалился, Ту Хокс соскочил с постели и потряс за плечо О’Брайена. Тот моментально сел, тихо рассмеялся:
– Ты что же думал, я
