— Не расстраивайся, — неожиданный оклик мальчику раздался у самого плеча Рейна. Высокая девушка с забранными в конский хвост светлыми волосами, которая всего несколько секунд была светлой волчицей, — за тебя я скажу, — усмехнулась она, бросив игривый взгляд на Рейна, и тут же поспешила к Соль в сопровождении еще одного оборотня.
Он ничего не сделал, когда все пятеро активировали телепорт. Лишь мимолетно встретился взглядом с Соль — и впервые увидел ее такой. Она и впрямь сияла тем непонятным светом, который принято называть счастьем. Она улыбнулась ему, будто бы тем самым говоря «прощай». А он подумал, что было бы лучше, если бы — «до скорой встречи»…
* * *Саймон активировал подаренный ему телепорт, как только в пылу сражения, что разворачивалось на границе империи, за ним перестали так пристально следить. Да, Рейн освободил его, но только с одной лишь целью — отправить его на границу, как и его сына. Несмотря на происходящее вокруг, он был рад этому. Он мог думать сейчас только о том, как найти своего ребенка. Мысль, что, пока он тут, его сын может пострадать, сводила его с ума. Но на самой границе Илайджи не оказалось. Как удалось выяснить целителю, его сын вместе с отрядом магов был перекинут в резиденцию Дома Дриэлл. И вот наконец у него появилась возможность найти его!
Его выбросило сразу за крепостной стеной, в самую гущу сражения. Казалось, все пространство вокруг устлано телами тех, кто проиграл, или теми, кто еще сражается. Он не позволил себе тратить время на то, с чем не способен был справиться. Саймон знал, по какому принципу работают телепорты, что дала ему Соль, потому понимал, что выкинуть его должно было рядом с сыном и никак иначе. Но… все, что он мог видеть вокруг себя, — это тела раненых и уже погибших. Он крутился вокруг себя, пытался рассмотреть сквозь пелену дождя лица тех, кто лежал поблизости от него, но не находил того самого, единственного, ради которого был здесь!
Когда он уже потерял всякую надежду отыскать сына и готов был поверить, что просто телепорт неправильно сработал, на его щиколотке сомкнулась чья-то ледяная ладонь.
— Папа, — тихо позвал его единственный человек на свете, который мог его так назвать.
Саймон почувствовал себя так, словно невидимый меч просто перерубил ему ноги. Он упал на колени там, где стоял, чтобы оказаться лицом к лицу с сыном.
— Что с тобой, м-м? Что, сынок? — тихо позвал он, бестолково водя руками по телу сына. — Потерпи немного, я заберу тебя отсюда… а?
— Папа, вновь шепот на грани слышимости, — очень холодно… очень…
За годы своей практики Саймон видел многое и разное, и он всегда знал, когда ничем не мог помочь. Он всегда чувствовал, когда уже слишком поздно, но всегда боролся до конца. Он подтянул к себе тело сына, доставая из кармана эликсир, который должен был придать сил пациенту перед тем, как использовать телепорт. Он поднес пузырек к губам Илайджи, но ледяная рука сына накрыла его запястье, то ли останавливая, то ли, наоборот, ища тепла. Его пальцы с силой сжались на запястье отца, и он захрипел.
Саймон лишь крепче прижал к себе Илайджу. Он не помнил, плакал ли когда-либо в своей жизни, но сейчас слезы, казалось, просто стали частью непрекращающегося дождя. Он прощался со своим ребенком, он понимал, что слишком поздно и уже ничего не поделать, но осознать этого все равно не мог.
Когда земля под ним задрожала, он не мог понять, что происходит. Но когда сквозь него прошла волна силы, он едва не потерял сознание — такой мощной она была. За первой волной пришла вторая, затем третья, четвертая… Сколько их всего было, он не помнил, когда пришел в себя, все еще прижимая к себе сына, и невольно прижал его чуть сильнее.
— Мне нечем дышать, — глухо отозвался Илайджа, говоря куда-то в живот Саймона.
Что случилось в этой проклятой богами резиденции, что раненные на поле сражения стали приходить в себя, целитель не имел ни малейшего понятия. Но одно он знал совершенно точно: ни он, ни его сын не пробудут в этом месте ни единой секундой дольше!
ЭПИЛОГ
Спустя три года…
Сидя на самом верху одной из башен дворца, я смотрела на раскинувшееся внизу зеленое море трав, цветов и молодых деревьев. И хотя вокруг мало что напоминало Эйлирию прошлого, но когда-то она была именно такой: вечно зеленой, прекрасной и невероятно любимой мною страной. Тут был мой дом. Здесь ткалась нить моей судьбы, распускалась буйным цветом молодость, а сердце впервые трепетало от любви. Наверное, потому что я была так юна тогда и все происходило со мной впервые, этот мир казался мне прекрасным и необыкновенным. Даже когда она умерла, превратившись в золотую Элио, я продолжала любить ее и возвращаться к ней, чтобы ощутить тот неуловимый флер давно ушедшего безусловного счастья.
После того что случилось с нами три года назад, в мою Элио вернулась жизнь, точно пробуждая эти земли от горького и долгого сна. Изменился климат, став мягче и приветливей. И теперь по Элио вовсе не нужно было ходить караваном. Ее больше некому было бояться, но по странной причине боялись ее теперь еще больше, чем раньше, считая проклятой землей. Оно, наверное, и к лучшему. Меньше народу — больше кислороду, как говорится. Мне и так хватает Кита, Лил, Джарреда, Саймона и его похотливого сыночка, который, похоже, и впрямь мечтает не пойми о чем, судя по тем видениям, что порой создает для него дворец. Хотя он может с тем же успехом создавать их для меня, чтобы я навоображала себе всяких глупостей о парне. Хорошо хотя бы то, что удалось спровадить молодых мамаш и их детей по домам. Конечно же, я не бросила тех женщин в мертвецкой на произвол судьбы. Все они были доставлены во дворец, тут же мы с Кираном приняли шесть родов практически одновременно. Хотя я и люблю приводить
