Тут Васильев отвлекся на вернувшихся в блиндаж операторов БПЛА.
– Ну, что там? Давайте, не тяните. И это, поднимите повыше, чтобы сразу всю перспективу взглядом охватить.
– Одну секунду! – боец защелкал клавишами.
– Вот! Подлетаем!
– Ух-е! – не сдержался Ефимов, вглядываясь в картинку поверх головы оператора.
Внизу камера дрона показывала несколько длинных линий танков и бронетранспортеров, построенных на заснеженном поле. Сверху еще не выкрашенная в зимний камуфляж техника виднелась черными квадратиками. Первые три линии составляли танки, потом шли три линии бронетранспортеров, которые стояли гуще, нежели танки.
В этот момент от экрана их отодвинул артиллерийский наводчик.
– Товарищи офицеры! Не мешайте работать!
Не отрываясь глазами от экрана, командиры рот посторонились, пропуская того к оборудованию. Усевшись, он попросил оператора разыскать в тылу у немцев их артиллерию и тут же начал вызывать известного ему абонента.
– Ща им связь отрубят. Чтоб не мешали стрелять, – с удовлетворением поделился он информацией.
На экране далеко в стороне от немецкого построения вспух разрыв. Судя по картинке, немцы на него внимания не обратили.
– Промазали! – расстроился Ефимов.
– Все нормально! – опроверг наводчик. – Так! Теперь их канониры!
Камера поплыла куда-то в сторону, и секундами позже они разглядели позиции немецкой артиллерии и суетящиеся вокруг пушек расчеты. Наводчик опять стал сыпать в эфир наборами цифр. Потом снова пауза, и снова разрыв в стороне от позиций. И снова это никак не сказалось на действиях противника.
– Все! Пристрелялись! Сейчас на нас будут работать дивизион «градов» и артполк. Смотрим!
Минуты две ничего не происходило, а потом немецкое построение покрылось десятками, если не сотнями разрывов. Причем огонь был такой плотности, что буквально через секунды все было закрыто дымом.
– Так! Это «грады» отработали. Смотрим артиллерию, – комментировал наводчик.
Камера снова ушла куда-то вверх, но разглядеть что-либо было невозможно, позиции немецкой артиллерии также оказались закрыты разрывами снарядов крупного калибра.
– И здесь нормально! Давай-ка вот в эту точку переместись, тут, разведка подсказывает, у них что-то типа штаба или узла связи. Надо посмотреть, – толкнул наводчик оператора.
Картинка внизу поплыла, «птичка» полетела в другое место.
Минуты через три внизу появилась деревня.
– Мытишино! – подсказал оператор.
Показалась колокольня церкви, и в нескольких сотнях метров за ней на деревенской улице все присутствующие разглядели отдельно стоящий добротный дом, возле которого скопились автомашины и мотоциклы. Виден был часовой у входа, и, самое главное, прямо у крыльца стоял грузовик с кунгом и развернутыми радиоантеннами.
– Вот он! Повиси тут! Сейчас я все организую!
Снова набор цифр – и за околицей разрыв снаряда. Удовлетворенное хмыканье наводчика. Снова набор цифр и…
И дом и все вокруг закрылось разрывами не менее чем десятка снарядов 152-миллиметрового калибра.
Наводчик поблагодарил абонента за работу и отключил радиостанцию.
– Пока все! Концерт по нашим заявкам окончен. Сейчас артиллерия будет работать с другими слушателями. Просили нас не уходить с их волны и оставаться с ними.
– Не понял! Зачем тогда радиостанцию выключил? – удивился Гришин.
– Да это он так, выеживается, радиолюбитель хренов, – пояснил Васильев.
– Но спасибо богу войны в твоем лице. Я думаю, до обеда немцы отложили наступление. Артиллерия свое слово сказала. Теперь наш черед. Из того, что мы знаем и видели, как бы не дело дошло до триариев.
– Чего?
– До третьей линии нашей обороны, другими словами. Поэтому, Степа, твой правый фланг до деревни. К тебе перебрасываем немецкие колотушки, их же танки и бэтээры. За тобой становятся минометчики и гаубицы. На правом фланге у нас лес, и немецкая пехота сможет подойти через него максимально близко в условиях нашей местности. И им же смогут прикрыться их танки, атакуя соседа справа и тебя. В данном случае дистанция прямого выстрела из трофейной техники. Еще в помощь к твоим противотанкистам даю весь свой ПТВ. Ну, и может случиться так, что РПГ попробуете. Но лучше не допустить до этого. Минное поле я активирую сам. Буду следить за обстановкой, но и ты, если я проморгаю, дай мне знать, что пора.
Саша! Твой центр и левый фланг! Не хмурься! Слева от деревни сразу за твоей позицией станут мои БМП. Моя рота пока во втором эшелоне, но в готовности подставить плечо в любой момент, как вам станет тяжело.
Если вопросов нет, связь установлена, я тут. Давайте по ротам, нужно использовать время, подаренное нам артиллеристами.
Действительно, до обеда немцы себя никак не проявили. Правда, минут через сорок после артиллерийского удара нашей артиллерии в сторону Вязьмы попытались прорваться немецкие бомбардировщики под прикрытием истребителей. Видимо, судьба разведчика, сбитого утром, заставила немцев забраться необычно высоко, однако это им не помогло. Снова отстрелялась зенитная установка. Теперь ракетами. Обе попали, вызвав взрыв двух самолетов прямо в строю. Немецкий строй развалился, и бомбардировщики начали разворачиваться, меняя высоту. И тут же отстрелялись зенитчики из Истомино и Желтоухова. Тоже ракетами и тоже попали. И снова две ракеты запустили зенитчики из Сергеева. Так и не долетев до цели, немцы уже потеряли шесть самолетов. И напоследок из облаков вывалились восемь советских истребителей, и пока у немцев царила неразбериха, атаковали и сбили еще четыре бомбардировщика. Немцы опомнились, и истребительное прикрытие накинулось на «ястребки». Те боя не приняли и оттянулись назад. Немцы за ними не пошли, боясь попасть под огонь зенитчиков. В целом этот эпизод очень воодушевил бойцов, которые, затаив дыхание, следили за боем. В остальное время стояла тишина. Ну, за исключением доносившихся со стороны Хватова Завода глухих залпов нашей артиллерии. Идиллия!
После обеда немцы атаковали. Но совсем не так, как рассчитывали товарищи командиры. Первыми обнаружили приближение врага зенитчики. Гришин и Ефимов в это время были в блиндаже Васильева, который фактически являлся батальонным КП. Завелся дизель их установки, поднялась и закрутилась антенна, следом поднялись стволы скорострельных пушек, но не вверх, а как бы настильно. Причем башня стала хаотично менять направление, как бы выбирая наиболее опасную цель. Гришин посмотрел в ту сторону, куда целились зенитчики, и ничего не увидел. Все изменилось буквально в ту же минуту. Низко над землей с трех сторон мелькнули поджарые силуэты немецких истребителей. Навстречу им зенитная установка извергла несколько очередей, пунктиры которых закончились вспышками взорвавшихся самолетов. Но их было очень много, на взгляд Гришина, не меньше двух десятков. И почти
