Желая прибавить красок, Ханнан добавил:
— Представь себе: ты будешь жить в столице. Своими глазами увидишь Храмовый остров, Царские ворота и может, даже самого Царя Царей, пусть издалека. А какие там рынки, и сколько диковинок со всех концов света!
На первый взгляд Явана осталась равнодушна к нарисованной им картине.
— Если там будет, что есть, хорошо.
— Вот и славно…
Ханнана беспокоило ее безразличие. Сможет ли она стать полноправным магом? Сам он был помладше, когда его нашел старый Амир… Яване было восемь или десять, а несколько лет в подворотнях — это серьезно. Он знал это лучше, чем кто другой.
— Кажется, мы закончили, — вслух произнес он. — Постарайся поспать. Это важно в первые часы, иначе восстанавливать силы будешь долго. Я еще зайду вечером.
Маг встал и направился к дверям, когда она окликнула его.
— Погоди! Как тебя зовут–то?
Чародей едва не хлопнул себя по лбу. Хорош маг, убеждающий ему поверить! А ведь как проще было бы, представься он с самого начала.
— Ханнан. Или полностью — Ханнан, ученик Амира, ученика Исхака из линии Мисура. Я рад знакомству с тобой, Явана, ученица Ханнана, ученика Амира.
— Красиво звучит. Мне нравится… — Она потянулась и сонно свернулась на покрывалах, как истощенная, но не утратившая грации кошка. — Спасибо тебе, Ханнан.
Он тихонько притворил за собой дверь. Глаза его светились торжеством пусть маленькой, но все же победы.
Купец нашел Ханнана на открытой веранде, выходящей в сад. День выдался необычно душным даже для месяца Эпит, и вялые летние цветы, недосмотренные Захитом, понурили головы под самыми перилами. Чародей полусидел–полулежал на обитой бархатом софе, лениво двигая по доске фишки для игры в Кобру.
Купец явился, когда маг бросил кости и рассматривал выпавшие иероглифы. Застыл в дверях — «Неужели думает, что я гадаю, как деревенская бабка?» — а затем решительно вышел на свет и навис над Ханнаном.
— Ну и что говорит твой Верховный?
— Не так быстро, — досадливо отозвался маг. — Я как раз собирался одолжить у тебя коляску.
— Для чего?
— Посылать Зов под носом Искалеченных глупо и опасно. Я отправлюсь к последнему костру Арсилы. Это достаточно далеко от города.
— Так за чем дело стало? Я с тобой!
— Зачем?
— Если я не могу ничего сам, то хоть погляжу, как действуют другие, — отрезал купец. — Создает такую… иллюзию деятельности.
Он уже не слушал Ханнана, отправившись отдавать распоряжения, его голос эхом отдавался меж каменных стен. Магу оставалось лишь смириться и идти следом — собирать все необходимое.
Когда дорога вырвалась из плена улиц, а звуки города остались позади, купец нарушил молчание:
— Чего нам ждать от разговора?
— Нам? — Чародей усмехнулся. — Не знаю. И вправду не знаю. Честно признаться, это действует на нервы.
— Что именно?
— Я неплохой маг. — Ханнан пожал плечами, глядя на волнистую линию холмов на горизонте. — Будь я в Круге, я думаю, занял бы высокое место: смотритель Зала Костра… может быть, глава обители. Да, я работаю на Верховного, потому что так приношу больше пользы. Но я привык быть магом. Я не могу сидеть, сложа руки, неспособный наколдовать даже огня в очаге. И перебирать варианты, один безумнее другого, потому что я один и бессилен. Я не лазутчик. Не воин, не убийца. Я чувствую себя деревенским олухом. Это… непривычно.
— Ну, это не самое страшное. — Такани вытер пот со лба. — Я начал бы бояться, если б ты возомнил себя воином и полез на рожон.
Ветер сменил направление, и коляску накрыла поднятая телохранителями пыль. Ханнан закашлялся и махнул рукой, показывая, что разговор окончен.
На холме, откуда отправилась в странствие по царству теней Арсила, все было по–прежнему. Некогда у семьи наставника был небольшой склеп за Домом Смерти, украшенный мозаикой и укрытый ветвями кедров. Урны с прахом предков, должно быть, были давно уж переплавлены, а в склепе воцарился род безвестного торгаша. Такани сподобился посадить на вершине пару акаций и поставить плиту, призывавшую помянуть имя умершей.
Раскрыв сумку, Ханнан начал выгружать свое добро. Кусок обсидиана, флягу с водой, кисть винограда… Такани с любопытством за ним наблюдал.
— Это все зачем? — не выдержал он, когда маг достал кинжал и начал чертить по дерну неровный круг.
— Между нами и столицей сотни схенов пути, — ответил Ханнан. — Верховному проще послать Зов: он в столичной обители, под рукой резервуары силы и несколько потоков переплетены, чтобы черпать из них. Мне придется забирать силу из окрестных мест. Нужны вещи, на чем ее можно сосредоточить.
Толстяк покряхтел, но пояснить не просил.
— Я думал, вы разговариваете на любом расстоянии, — проворчал он.
— Передаем послания от обители к обители. Или берем все необходимое с собой. Не забывай, в Сакаре я торговец, у меня нет ничего, за что можно зацепиться.
Ханнан закончил оба круга, внешний и внутренний. Провел линии, по которым сила должна течь от одного к другому. Взглянул на солнце, располагая предметы по сторонам света.
— Сказал бы, я бы прихватил с собой компас, — заметил Такани.
— Мне он не нужен. Это все приблизительно, — подняв взгляд на купца, Ханнан постучал пальцем по виску. — Магия здесь. Ритуалы нужны, когда головы не хватает. Помогает сосредоточиться.
Наконец с приготовлениями было покончено.
— Будет скучно, — предупредил Ханнан. — Я сяду в круг, закрою глаза и буду молчать около полузвона. Со слугами тебе будет веселее.
Он бросил взгляд на дорогу, где возница оживленно трепался с чернокожими верзилами.
— Ну уж нет! Я лучше подожду.
— Тогда сиди тихо и не мешай.
Чародею всегда казалось, что у разума словно есть свои мускулы. Как тело, стоит дать ему волю, повторяет заученные движения, так и сила привычно забурлила, стоило ему сделать пару дыхательных упражнений. Воззвания к владыкам стихий и их царствам он произносил мысленно — не хватало еще вопроса Такани: неужто маги тоже поклоняются богам?
Поток, берущий исток из царства земли Ростау, сменил направление, прошел через оставленную на земле гроздь винограда. Сила потекла по начерченным в дерне линиям, точно вода по акведуку. С царствами вод и воздуха также не возникло трудностей. Родной для Ханнана огонь пришлось буквально собирать по крупицам, однако вскоре и кусок обсидиана начал лучиться перед внутренним взором мага.
Собрав всю силу и как можно точнее представив старика, чародей прокричал (если мысль можно уподобить крику): «Газван, ученик Ламеха, ученика Хирама!» Тишина. «Отзовись, Газван!», «Газван
