Ближайшие планы – успеть до начала собрания наложить заклятие на Адриану, дальше она справится сама. А вот дальнейшие… Что делать с самым глобальным вопросом – элитным монастырем и его обитателями? Пока что не до этого, но тем временем в его стенах, возможно, появляются новые жертвы. Это однозначно надо прекратить, ведь в их числе может оказаться кто угодно, даже я.
Меня передернуло от этой мысли. А может, от того, что вода в ванной остыла?
– Ты там долго? – послышался из-за двери голос Адрианы.
Выбралась, и тут же провели обряд принесения клятвы, хотя я до последнего ожидала, что подруга передумает. На этот раз процесс принесения клятвы занял гораздо меньше времени нежели в случае с картенским магом. Сказалось то, что Адриана прекрасно знала, что происходит и для чего все это затеяно. Слова клятвы лились будто песня, звуча в унисон.
– И все же зачем тебе понадобилась эта присяга? – Я решила воспользоваться эффектом эликсира правды.
– В тебе есть сила, способная перевернуть весь наш мир. Я предпочитаю быть рядом, а не в числе заведомо слабых противников, – отозвалась подруга. И тут же обиженно добавила: – Это было нечестно, Селена.
– Прости, – пожала плечами я. – Но мне действительно непонятно твое решение. Как можно позволить кому-то ограничить свою свободу действий и помыслов? И о какой силе ты говорила?
– Не знаю. Может, та, что дал тебе артефакт. Может, твоя врожденная. Ведь не зря же он избрал именно тебя? В любом случае в первую очередь я – твоя подруга и уже во вторую – сторонница всех творимых с твоей легкой руки перемен. И да, я действительно предпочитаю стоять у истоков возрождающейся силы, а не оставаться никем и ничем или и того хуже – превратиться в ничто, встав у тебя на пути.
– Бр-р-р… Что ты такое говоришь? – воззрилась я на подругу.
– Не ворвись ты в нашу жизнь, что было бы? Надию и Миланию принесли бы в жертву, меня по окончании университета ожидало бы очень веселое замужество, пусть и по любви, если… если кто-то сумеет выбить из моей головы графа Дортанса. А дальше? Замок или дворец, дети, скучные приемы, однообразные балы… и так до бесконечности, пока я не состарюсь от скуки. А рядом с тобой жизнь бурлит и события бьют ключом. Я ощущаю себя нужной, полезной… Личностью, в конце концов, а не просто еще одной смазливой мордашкой на выданье, как было прежде. Это Милания способна найти положительные стороны в любой ситуации и помнить только хорошее, я же всегда слишком трезво оценивала реальность и возможные перспективы. А они были отнюдь не радужны. Ну и конечно же, не стоит снимать со счетов твой артефакт. Вряд ли наша встреча там, на дороге, была случайна. Думаю, ее цель не только в том, чтобы ты приехала в столицу и познакомилась с принцем.
– Я многое узнала о тайнах королевского рода благодаря вам, – произношу я.
– Да, узнала. Но мне кажется, что впереди нас ждет что-то куда более значительное, и к этому моменту мы должны быть вместе, чтобы войти в историю. Не знаю, когда и что это будет… Ой! – взглянув на часы, воскликнула она. – Заболтались мы. Вот! – Она протянула мне один из многочисленных наваленных вокруг нее листков. – Прочти эти слова, они кажутся наиболее убедительными. С твоей памятью запомнить текст не составит труда, но все же стоит порепетировать. Дело в том, что я некогда освоила довольно сложный курс политической риторики, – призналась подруга. – В общем, мало того, чтобы слова правильными были, надо уметь эти слова правильно произнести, чтобы получить воистину разгромный эффект. Для начала представь, что ты на собрании, и произнеси эту речь.
Я взяла лист и пробежала глазами по аккуратным ровненьким строчкам. Суть речи сводилась к тому, что в рядах членов общества есть неблагонадежные личности и отныне таковым там не место. Те, кто готов, могут принести присягу, остальные должны покинуть ряды «Лемборнских дев» с клятвой о неразглашении о событиях, свидетелями которых они успели стать за время пребывания в составе общества.
– Постой, – дочитав до конца, я взглянула на Адриану. – А что делать с теми, кто пожелает уйти?
– Таковых не будет, – усмехнулась подруга. – Все слишком стремятся туда попасть.
Пару раз прорепетировав речь и под контролем Адрианы внося правки в свои интонации, громкость звука и ритм произношения, я ощутила себя политиком накануне продвижения некоего революционного проекта.
Перед началом собрания мы заскочили в столовую, где Адриана еще раз заставила произнести заранее заготовленную речь, и вот мы вошли в актовый зал. Стоило нам появиться, и в помещении повисла какая-то гнетущая тишина, а мрачные взгляды присутствующих тут же обратились к нам. Сразу вспомнились слова Лейны о возможном бунте. Ну что ж? Посмотрим, что они запоют после столь детально продуманной агитационной речи.
– Приветствую, – довольно громко произношу, стараясь держаться как можно более величественно и не нервничать под буравящими меня недобрыми взглядами присутствующих здесь девиц. – В связи с оказанной мне честью я пообещала членам совета, что возложенные обязанности буду нести с честью и возглавленное мною общество и его члены приблизятся к идеалу во всем! – патетично заявила я, играя голосом, как и настаивала Адриана: я говорила то тише, то громче, то меняла ритм произношения.
По залу прокатился шепоток, минувшая агрессия как-то вмиг отступила, будто стоящие передо мной девицы ощутили свою вину за собственное несовершенство.
– Да, ваш социальный статус или внешность, данную природой, я изменить не в силах, – продолжаю нагнетать обстановку. – Но для начала…
В общем, прошлась в соответствии с речью по привычкам девиц подстраиваться под некий эталон, теряя свою индивидуальность, чем вызвала в них очередной приступ вины. Осознав, что добилась требуемого эффекта, плавно перешла к разглагольствованиям на тему верности обществу и его идеям.
– Благодаря Адриане, – я кивнула в сторону подруги, – был обнаружен весьма полезный заговор. Его использование довольно трудоемко, но я готова потрудиться ради нашего общего блага и процветания. В целях его дальнейшей эффективности я не стану распространяться о том, как он работает, скажу лишь, что те, кто не способен и делом, и всеми своими помыслами придерживаться внутренних уставов общества, рано или поздно будут выявлены и разоблачены. Как это и произошло с Тельмой… – немного смягчив тон, добавила я, и взоры присутствующих тут же обратились к вмиг побледневшей девушке.
Продуманный Адрианой план сработал: все раскрыв рты слушали, Тельма из жертвы моего произвола превратилась в разоблаченную отступницу. Осознав, что после разглашения информации о моих планах она должна подвергнуться изгнанию из общества и стать жертвой многочисленных кар, девица, забыв о гордости,
