– Она начала меня шантажировать, – удручённо признался он. – Тянула с меня деньги, угрожая рассказать всё моей жене.
– И ты настолько этого испугался?! Не-ужели у твоей жены наконец лопнуло терпение, и она не смогла бы простить тебе случайную интрижку?
– Но не с врагом же! – Филан тяжело вздохнул. Это был довольно импозантный седеющий господин, выглядевший заметно моложе Игнасио, хотя, насколько понял Райан, они были ровесниками. Впрочем, было видно, что сидение в тюрьме, даже доморощенной, на пользу ему не пошло.
– Магда давно хотела уехать на Опал, у неё там родственники. Говорила, надоело ей жить с альянсовцами под боком. Я боялся, что теперь она может обидеться и уехать без меня. А куда мне двигаться отсюда? Я уже не молоденький, чтобы так резко менять обстановку…
Некоторое время Игнасио молча смотрел на него. Потом так же молча поднялся.
– Постой, – Филан схватил его за рукав. Райан кинул взгляд на стоящего на другом конце комнаты охранника, но тот не шевельнулся. – Ты же не оставишь меня здесь? Пусть я убийца, но я имею право на настоящий суд!
– Не беспокойся, не оставлю, – Вергано выдернул рукав у него из пальцев. – Будет тебе и суд, и всё остальное. Раз уж ты больше не возражаешь против переезда с Посейдона.
Когда они с Райаном вышли, оказалось, что небо затянуто тучами. Дул резкий ветер, вообще, как успел заметить Райан, характерный для Посейдона, и лейтенант поднял воротник.
– М-да, – нарушил Игнасио тяжёлое молчание. – Вот так и задумаешься, тот ли это человек, которого я знал когда-то.
– Предполагается, что мы, телепаты, должны видеть всех насквозь, – согласился Райан. – Кому, как не нам, знать, что творится в чужой голове… Но оказывается, что «знать» и «понимать» – очень разные вещи.
– Это точно.
Коммуникатор Райана проиграл вызов – от кого-то незнакомого. Незнакомых абонентов, кроме как в консульстве, на Посейдоне у него не было, а видеть кого-то из них ему не хотелось, так что разворачивать экран Танни не стал, включив только звук.
– Да?
– Лейтенант Танни? – прозвучал голос секретаря бывшего консула, перешедшего по наследству к его заместителю. – Вы не могли бы срочно прибыть в консульство?
– Зачем?
– Прошу прощения, но господин… – парень запнулся, явно не зная, как называть новое начальство, – заместитель настаивает.
– Передайте ему, что у меня нет охоты тащиться в консульство без веской на то причины.
Видимо, секретарь добросовестно передал, так как в разговоре возникла пауза. За это время они с Вергано успели дойти до конца аллеи и повернуть на улицу, выводящую к космопорту.
– Господин заместитель просил передать, что с вами хотят побеседовать представители ттартиф, – вновь прорезался секретарь.
– Вот как? – Райан глянул на Игнасио и уловил в его глазах отблеск собственного любопытства. – Что им нужно?
– К сожалению, господин лейтенант, мне это неизвестно.
– Ладно, я скоро буду.
– Ишь ты, – только и сказал Игнасио. – Всем ты нужен.
В консульстве Райана уже ждали. Его встретил лично заместитель собственной персоной и проводил куда надо. Перед переговорной комнатой, оборудованной, что твой бункер – во всяком случае, двойные стальные двери впечатляли – исполняющий обязанности консула остановился.
– Я полагаю, что вам следует знать… – он замялся. – Я не представляю, о чём они собираются с вами говорить. Но возможно, что это наш единственный шанс снова наладить с ними отношения. Не скрою, я бы предпочёл, чтобы на вашем месте был профессиональный дипломат, но они потребовали вас.
– Вот так прямо меня? По имени?
– Вот так прямо вас. У них есть осведомители среди жителей нашей колонии – иных я даже знаю в лицо и по именам. Они уже, безусловно, доложили ттартиф о происшедшем, и, должно быть, на них произвел впечатление ваш метод решения проблем. Другого объяснения я не вижу.
Райан кивнул. Он тоже не видел.
– Надеюсь, вы понимаете, какая ответственность на вас лежит? Скажите им, что мы готовы на всё ради восстановления отношений. Скажите им…
– Что вы готовы убрать базу Альянса, строящуюся в вашей системе? Вы же понимаете, что корень бед – в ней.
Плечи заместителя поникли, и Райан вдруг подумал, что так и не удосужился запомнить имя хоть кого-то из местной администрации.
– Вы же понимаете, что это решение вне моей компетенции. Но отчёт обо всех происшедших здесь событиях был отправлен тотчас же, как только я получил такую возможность.
– И теперь командование Федерации либо пришлёт сюда корабли и всё зачистит, либо предпочтёт не связываться, когда у них критическое положение на других, куда более важных участках фронта, и свернёт ваше консульство к чертям. В любом случае, решать это будем не вы и не я.
– Но если мы сумеем восстановить отношения…
– То это может оказаться аргументом «за», я не спорю. Но если мы наобещаем с три короба, а наше командование скажет «нет, оставим Посейдон до более благоприятного момента», то мы с вами окажемся лжецами.
– Господин лейтенант, со всем уважением, дипломатические отношения…
– Зависят и от того, какое впечатление мы производим. Единожды солгавшему прежней веры уже нет, не так ли?
Консул не ответил. Райан вздохнул.
– Я посмотрю, что тут можно сделать, – он повернулся к дверям. – Есть какие-нибудь требования этикета, которые мне обязательно нужно соблюсти?
– Просто будьте вежливы, вот и всё. Ттартиф никогда не требовали от нас особых реверансов. У нас хорошие переводчики, смысл передадут верно, но всё же старайтесь избегать двусмысленностей и идиом. Шутки и сарказм тоже лучше оставить для другого раза. Произносите слова чётко, но не кричите. Пожалуй, это всё. Удачи вам.
– А вы разве со мной не пойдёте?
– Нет. Они хотят видеть вас одного.
Переговорная комната была пуста, если не считать нескольких кресел, сдвинутых к дальней стене. Одно было выставлено на середину, прямо напротив чёрной зеркальной стены. Свет по углам был мягким, приглушённым. Райан уселся в выставленное кресло и приготовился ждать. Прошло не более двух минут, и зеркальная стена стала прозрачной, высветив комнату такого же размера, только заполненную зеленоватой водой. И двоих аборигенов в ней.
Разумеется, Райан видел ттартиф – на снимках и в документальных фильмах, посвящённых Посейдону. Не было, наверное, на свете ребёнка, которого не просветили бы, как выглядит единственная, кроме человечества, обнаруженная разумная раса. «Разумные рыбы» называли их, хотя ттартиф всё же были ближе к млекопитающим, и если бы не жабры, их, пожалуй, следовало бы скорее признать разумными дельфинами. Дельфинами с руками и ногами – или лапами? Во всяком случае, передние конечности у них вполне подходили для тонких работ,
