– Тогда понятно, почему он не знал, что ты жив, – проворчал Макс. Молчаливый нильфхелец так нечасто подавал голос, что о его присутствии легко можно было забыть.
– В последние годы он очень редко ими пользовался, думаю даже, что его способности экстрасенса начали слабеть. Хотя наверняка не скажу. А вот в былые времена они иногда сильно нам помогали. И первый раз, когда они на моей памяти проявились по-крупному – это когда он угадал, что следующее наступление дейнебов будет не на Геру или Семирамиду, как ожидалось, а на Астеру. Все аналитики сходились на том, что вождь Союза будет развивать успех на том направлении, но я рискнул поверить не им, а Сандеру. Тогда мы собрали группу решительно настроенных «крестоносцев», как обозвали наших единомышленников, и рванули, куда он сказал. Вот так и случился мой самовольный выход из Корпуса и началось участие в войне.
– Постой… Ты был на Астере?!
– Да, был. Нам повезло – и в прямом смысле, и в переносном. В переносном – мы попали в самую бойню. И в прямом – примерно половина из нас ушла оттуда живыми. А ведь нас нагнали и едва не арестовали… Собственно, не едва, а просто арестовали, и успей они это сделать на сутки раньше, всё могло бы пойти совсем по-другому…
– Капитан Эклунд, – молодцеватый хлыщ, на вид не старше Симона, небрежно прикоснулся к фуражке. – Прошу вас сдать оружие и последовать за нами.
Сгрудившийся позади Конверса десяток «крестоносцев» молчал, но в их молчании чувствовалась решимость отстоять своё право остаться здесь хоть силой. Стоявшие за спиной Эклунда тоже молчали, их лица были бесстрастны, но и в их готовности в случае надобности пустить оружие в ход Симон не сомневался. Важнее было то, что в составе неожиданного комитета встречи других псиоников, кроме капитана, не было, в то время как среди «крестоносцев» их было четверо, и трое из них – телепаты. Не самый худший расклад… вот только Эклунд не мог этого не учитывать. Схемы поимки телепатов давным-давно отработаны, хватит малейшего подозрения на пси-воздействие, чтобы арест превратился в перестрелку. И если до сих пор их действия были просто актом самовольства, то открытое сопротивление – уже мятеж. А к такому Симон ещё не был готов.
Он окинул взглядом своих последователей, кивнул им, молча приказывая следовать своему примеру, и протянул пистолет капитану. Сандер рядом неодобрительно крякнул, но тоже разоружился. Симон же тем временем прикидывал варианты. Астера находится в прифронтовой зоне, передвижение по ней и между ближайшими планетами ограничено, и ещё неизвестно, сделают ли исключение для федералов, которые здесь чужаки. И не просто чужаки, а почти предатели, от которых ждали помощи, а получили трусливое заявление, что, мол, наша хата с краю. Если повезёт, до вылета пройдёт суток двое-трое, и если Сандер прав, всякое может случиться…
Избавление пришло даже раньше, чем он думал. Их ещё не успели погрузить в машины, когда взвыли сирены. По всем каналам ураганом пролетело паническое предупреждение, что флот дейнебов уже на орбите и сейчас сминает хрупкую оборону планеты. А потом начался ад…
Это не было похоже на бомбардировку Ниобеи или Иберии. Да, дейнебы сбросили бомбы, но лишь на военные объекты, как это обычно и бывает при подготовке высадки. И сначала казалось, что будет обычная оккупация. Но потом… Они зачищали планету вдумчиво и неторопливо, с использованием атмосферной авиации, миномётов и просто ручного оружия. Налёт, обстрел, а после приходили карательные отряды. Астерцы, сообразившие, что к чему, сопротивлялись с отчаянием обречённых, но безнадёжно проигрывали. Кому-то удавалось спрятаться и даже, случалось, досидеть в своих убежищах до окончания войны. Кому-то – бежать с планеты. Остальные же…
Позже Райан понял, что дело тут было вовсе не в сохранении инфраструктуры и прочего, необходимого завоевателям. Нет, просто именно Астеру вождь выбрал, чтобы натаскать своих волков на кровь.
– Мы тогда собрали вокруг себя целый отряд. Оказалось, что Эклунд собирался вывезти нас через небольшой военный космопорт при секретной базе. Правда, дейнебы о ней, как выяснилось, знали и её разбомбили – но сохранились подземные ангары с двумя фрегатами, и на отшибе уцелела пара старых, уже не используемых стартовых столов. Комендант космопорта погиб, и охрана примкнула к нам. Мы тогда собрали всех, кого только смогли, из ближайшего города, в основном женщин и детей, погрузили их на эти фрегаты и стартовали. Часть из нас осталась – собирать людей в подземные ангары в надежде, что, может быть, удастся пересидеть там. Но они не уцелели – позже, начав их разыскивать, я не нашёл никого. И знаете… мне до сих пор стыдно, что я не был в их числе. Словно я сбежал, бросив их. Но всех телепатов и эмпатов взяли на корабли, чтобы они помогли миновать дейнебский флот на орбите. И позже, когда мы одержали первые победы, и даже когда мы били дейнебов при Одине… я в первую очередь думал о них, тех, кого оставил на Астере. Хотя с тех пор утекло много воды и мы многих потеряли.
– А этот… капитан Эклунд? – тихо спросила Мариса.
– Погиб в первый же день. В бою, как и подобает офицеру, тут ничего не скажешь. Остатки конвоя примкнули к нам, один из них потом дослужился до генерала, правда, перед началом войны с Федерацией подал в отставку. Я не стал препятствовать.
В кают-компании повисла тишина. Потом Райан улыбнулся:
– Но было и хорошее. Именно на Астере мы встретили Линду. Линду Барток. Вообще-то она была военным медиком, по основной-то профессии. Приехала как волонтёр, ещё в то время, когда Корпус отпускал не самых ценных своих членов на помощь Внешним планетам. Потом это дело прикрыли, нам с Сандером и нашим единомышленникам пришлось бежать. Линда работала в госпитале, и когда всё это началось, она, как и мы, собрала вокруг себя отряд, сумела выбраться и примкнула к нам. Сперва поставила в строй легкораненых, потом просто собирала всех, способных носить оружие. Всех пациентов, конечно, не довезла. Она потом рассказывала, что многие тяжёлые сами просили их добить, чтобы не быть обузой. Линда тоже рвалась остаться, мол, тут понадобится врач, но мы – твёрдо постановили – оставляем только – мужчин.
Она была сущим сокровищем, наша Линда. Солдаты боготворили её, она со всеми умела найти общий язык, и это при том, что держала своих подчинённых в ежовых рукавицах. Сначала мы хотели поставить её во главе нашей медицинской службы, и она даже начала организовывать госпиталь. Но у нас была нехватка полевых командиров, а Линда доказала, что
