— А если я сейчас велю своим людям схватить тебя? — поинтересовался сеньор Витторио, задумчиво причмокнув, сцепив толстые пальцы. — Потом передадим тебя Гильдии. А завещание твое перепишем, подпись подделать ничуть не сложнее, чем подкупить нотариуса.
— На улице меня ждут мои люди, — сказал Ренцо. — Если я не появлюсь в скором времени, то возникнут вопросы. Как я мог исчезнуть в доме столь уважаемого сеньора? Кроме того, то дело о самообороне еще не закончилось. Я сообщаю в магистратуру о всех своих передвижениях в городе. Даже если вы перебьете всех моих людей, там все равно будут знать.
Витторио скривился. Он был далеко не молод, грузен, и бледно-голубые, словно выцветшие глаза его выражали крайнее презрение.
Торговаться с таким сеньором крайне непросто, но нет ничего невозможно, когда у тебя есть цель.
Что нужно Ренцо? Должность квестора. Нет, это не слишком много, это как раз самое то. И дочь сеньора получит все оливковые рощи в Гильяне и цеха по производству масла. Нет, официально они за Ренцо не числятся, но все бумаги есть, сеньор Витторио, конечно, понимает, как делаются такие дела.
Ренцо может накинуть даже еще корабли и долю в северо-кадарской компании.
Квестора, да… Нет, не с Тернером, с Тернером он уже навоевался и больше не пойдет. Нет, не слишком. Можно не в Филистию, в любую дыру для начала. Илойские легионы по всему миру, каждому легату нужен помощник. В Микою… вот в Микою было бы лучше всего. Конечно, Ренцо понимает, что вопрос не простой, но сеньор, конечно, замолвит в Сенате словечко.
Да, а вот в случае скорой смерти Ренцо — Лене точно ничего не получит. Так как подкупить нотариуса, конечно, можно, но все, что нужно, уже куплено, и завещание в трех экземплярах хранится у разных надежных людей.
А еще хранятся очень давние документы, которым Ренцо, в свое время, не дал ход, поддавшись на слезы жены… Да. О смерти Лино. Конечно, все было слишком давно и доказать сейчас сложно. Но разве сеньору хочется портить себе репутацию в таком почтенном возрасте?
Спокойно. Дышите глубже, сеньор. В вашем возрасте нельзя так волноваться.
32. Мэй
Он сидел в приемной.
Мэй чувствовала его присутствие, но была уверена, что ей только кажется, такого просто не может быть.
Здесь?
Это было радостно и страшно одновременно. Она не понимала.
— Подойди, — велел Юттар.
Это он показал ей. Рядом с приемной крошечная темная комнатка, и такое же крошечное смотровое окошко наверху, замаскированное резным орнаментом. Смотрящего нельзя увидеть, но он может видеть всех посетителей.
Ренцо сидел в кресле, чуть подавшись вперед, опираясь локтями в колени. Ждал. Терпеливо. Если верить своим чувствам, то ждал с раннего утра, а сейчас почти полдень.
Юттар тоже ждал
— Подойди.
Мэй подошла. Выглянула.
Ренцо…
До слез. Все сжалось внутри. Хотелось крикнуть ему, хотелось выбежать и броситься ему на шею. Но Юттар рядом.
По крайней мере, она видела его. С ним все хорошо. Все хорошо — это главное.
Ренцо вздрогнул, вытянул шею, словно прислушиваясь. И вдруг повернулся в сторону того окошка, откуда смотрела Мэй. Он не видел ее, никак не мог видеть, но его глаза скользи по стене, словно пытаясь что-то найти. И даже слышать он не мог. Но чувствовал.
Юттар усмехнулся.
— Ты, и правда, нужна ему. Пусть посидит еще немного. Потом я поговорю с ним. Иди к себе. Если будет нужно, я тебя позову.
— Поговори сейчас. Дин, зачем ты издеваешься над ним?
— Я не издеваюсь. Я хочу понять.
Он хочет посмотреть, насколько хватит терпения илойца. «Если ему действительно нужно, он подождет». Мэй пыталась объяснить, что это несправедливо, но отчасти понимала, почему брат поступает так. Хочет понять серьезность намерений, илойцам он не доверяет в принципе, и этому конкретному — тоже. Может быть, даже этому — особенно.
Как можно уйти, когда от так близко. Когда он чувствует, что она здесь?
Ее позвали ближе к вечеру. Мэй уже начало казаться, что не позовут вовсе. Каждую минуту она прислушивалась, пытаясь убедиться, что Ренцо еще не ушел.
Юттар позволит ей с ним увидеться? Позволит, иначе зачем ее звать? Хоть недолго, хоть в его присутствии…
Мэй перемерила все платья. Хотела быть красивой, хотела, чтобы Ренцо, увидев ее снова, не разочаровался. Хотела понравиться. Больше всего боялась, что за ней придут, когда она будет не готова.
Платье… Украшений у нее почти не было, но кое что Юттар успел купить для нее. Она принцесса и у нее должно быть все.
Трижды по-разному укладывала волосы. Все казалось не так и не то. От волнения руки дрожали и становились неуклюжими.
Выбрала серо-зеленое джийнарское платье с тонким кружевом и шитьем… просто зеленое ей всегда шло… Небольшое колье с изумрудами — подходило просто идеально, но в какой-то момент Мэй испугалась, что будет слишком роскошно. Или нет? И волосы…
Поняла, что внезапно боится быть слишком принцессой рядом с ним. Это неправильно, но все же…
Когда-то, впервые он увидел ее в клетке — голой, избитой и измученной. Он помогал ей всеми силами. Она была просто обычная девушка рядом с ним. Конечно, он знал, но… Сейчас иначе.
Она красива?
Он ведь пришел к ней?
И теперь — в кабинете Юттара.
Брат сидел в высоком кресле за столом. Ренцо стоял перед ним.
Обернулся, когда она вошла. Обернулся, кажется, даже раньше, на звук ее шагов за дверью.
Ноги подгибались.
Хотелось броситься ему на шею и разрыдаться, но сейчас, при брате, она не могла.
Ренцо тоже не двинулся с места, но едва уловимо вытянулся ей навстречу. Его глаза… Он ждал ее. Он был рад ей. И восхищение. Да, восхищение в его глазах. И счастливая, едва заметная улыбка. Он пытался не улыбаться слишком откровенно, но не мог. Он был рад.
Мэй поняла, что дрожат губы.
Вдруг поняла, что не знает, как правильно себя вести. Не знает, что сказать, словно все слова вылетели из головы разом.
— Ваше высочество, — Ренцо склонил голову перед ней.
У Мэй вспыхнули щеки. Нет!
Юттар встал.
— Пять минут, Тьяра. Я оставлю вас и не буду тебе мешать, но только пять минут. Потом он уйдет.
Мэй кивнула. Пять минут наедине — это уже безумно много. Сердце так колотилось…
Юттар шел к двери не спеша, словно все еще продолжал испытывать их.
Мэй отчаянно мяла пальцами юбку — не могла ничего поделать с собой.
Ренцо стоял неподвижно, глядя ей в глаза. Она чувствовала его волнение тоже, его дыхание, видела, как чуть поднимаются и опускаются плечи.
— Ренцо! — вскрикнула, всхлипнув, бросилась вперед, как только Юттар закрыл за собой дверь.
Мгновенье.
Он поймал ее в объятья.
— Любимая моя! — выдохнул в ухо, горячо
