18 ноября. Отель «Сэндс», Лас-Вегас
Еще один кусочек головоломки встал на свое место. Сегодня вечером Мэнсон устроил для нас особое представление – пригласил на ужин в «Дезерт Инн», хотя сам, ясное дело, не появился. Мы отдыхали на террасе, и вдруг над дальним берегом озера мелькнула яркая вспышка света, как будто от прожектора. В ночном небе замерцали десятки радуг, которые затем слились воедино, образовав трехмерную фигуру высотой с небоскреб. Мы все уставились на это существо, похожее на веселого персонажа с обоев для детской комнаты – с улыбкой на круглой мордочке, черными торчащими ушами и носом-кнопкой.
Микки Маус, как его не узнать. Анна с Макнэром были под впечатлением, но я уже видел нечто подобное тогда в пустыне, на кладбище Бут-Хилл. Двое ребят Мэнсона управляли камерой с крыши казино «Серебряная туфелька», одно за другим проецируя голографические изображения. После Микки появилась статуя гигантской женщины в розовом платье, вызывающе задранном выше бедер. С откинутыми назад светлыми волосами она возвышалась над Лас-Вегасом, а ее ноги омывал фонтан неонового света. Конечно же, это была Мэрилин Монро.
Поразительное лазерное шоу. Целый час друг друга сменяли иконы популярной американской культуры: Дональд Дак и Супермен, Кларк Гейбл и Невероятный Халк, бутылка «Кока-Колы» высотой с двадцатиэтажное здание, космический корабль «Энтерпрайз», похожий на воздушный нефтеочистительный завод – сплошь серебристые трубы и цилиндры, долларовая купюра размером с футбольное поле и цвета искусственного газона. Затем ночное небо заполнили величавые головы президентов – Джефферсон, Линкольн, Рузвельт, Эйзенхауэр и Джек Кеннеди. Разошлись мы к тому моменту, когда над некогда беззаботным городом миллиона огней появился зловещего вида мрачный мужчина в синем костюме…
В общем, теперь я знаю, откуда взялись эти страшные видения, вынудившие кочевников покинуть свои охотничьи угодья на восточном побережье и что за космический корабль в небе над Бостоном видели Джи-эм, Хайнц и Пепсодент. Команда Мэнсона передвигалась со своим световым шоу из города в город, отпугивая индейцев. Изображения и правда тревожили – вспомнить хотя бы гигантских Фонду, Уэйна, Лэдда и Купера над Бут-Хилл. Видимо, это тоже их рук дело. Выходит, Мэнсон проверял меня, заставлял идти дальше на запад, пытался придать мне сил на преодоление Скалистых гор? Наверное, сегодняшним шоу он хотел намекнуть, чтобы я не обращал внимания на Пако и всякие мелкие проблемы.
* * *23 ноября. Отель «Беверли-Хиллз», Лос-Анджелес
Наконец-то появился Мэнсон! Вчера, перед началом воодушевляющей трехдневной поездки в Калифорнию, он сошел с влажного неба Лас-Вегаса с видом растерянного ангела. Я позавтракал в своем номере в «Сэндс» – перепелиные яйца, трюфели, бекон из кабана (леса в окрестностях Вегаса кишат дичью, от мартышек до снежных барсов и алых ибисов, чьи предки сбежали из зоопарков Южной Калифорнии), и вдруг раздался оглушительный грохот, как на стартовой площадке для запуска ракет. Оказывается, это «Си-кинг» Мэнсона приземлился на укрепленную крышу. Санитарным вертолетом с президентской эмблемой на корпусе управлял сам Пако, отложив на завтра занятия в летной школе.
Из интеркома донесся голос Мэнсона – он пригласил меня отправиться с ним на осмотр гидротехнических объектов в Лос-Анджелесе. Я быстро поднялся на лифте на крышу, преодолел заросли орхидей и залез в кабину рядом с Пако. Мэнсон сидел сзади, за стеклянной перегородкой, на затейливом откидном стульчике, скользящем от левого борта к окнам правого. В желто-коричневом костюме «сафари» он выглядел очень по-президентски, смахивая при этом на чудаковатого землевладельца по пути на охоту. В небе над центром Вегаса нас уже ждал вооруженный эскорт в виде двух беспилотных боевых вертолетов, которыми управлял Пако прямо из «Си-кинга».
Вертолеты выстроились в ряд, и мы помчали на юго-запад. Вскоре Лас-Вегас, яркой короной прожигающий дыру в джунглях, остался позади. Пако держался в ста метрах над верхушками деревьев, беспилотники по бокам не отставали. Мы быстро добрались до границы Калифорнии и Невады, после чего взяли курс на пустыню Мохаве. Под нами простирался нетронутый лесной навес с узкими полосками автострад. Трудно представить, что когда-то здесь, на месте тропических лесов, чьи зеленые владения тянулись от самых гор до побережья, царила засушливая пустыня. Долина Смерти превратилась в рай садовода. Когда мы съехали с пятнадцатого шоссе и спустились к Глендейлу, я увидел над листвой верхние этажи многоэтажных офисов и жилых домов. Кое-где можно было заглянуть и на нижний уровень, в тенистое царство пригородных магазинчиков и коттеджей, сквозь которые проросли дубы и пальмы-гиганты. Повсюду прокладывали себе путь к морю быстрые водные потоки – прямо через старые торговые центры и земельные участки, – стремясь попасть в громадную новую дельту реки Лос-Анджелес на Лонг-Бич, которая составляла полтора километра в диаметре. Сюда стекали все илистые и болотные воды. Странно было видеть железобетонные Уоттсские башни на небольшом островке в трехстах метрах от берегов. Пассажирский лайнер «Куин Мэри» стоял на мели, увитый ползучими растениями и цветами от дымоходов до грузовой ватерлинии.
Я впервые увидел Тихий океан, и меня сильно впечатлило это бескрайнее, напоенное дождем водное пространство. Наконец-то я пересек континент! Мэнсон весело поднял вверх большие пальцы.
Мы проследили за руслом реки Лос-Анджелес: она извивалась вдоль Бербэнка и Глендейла, затем, на пути к Лонг-Бич, огибала Голливуд и несколько автострад. Пако указал на два ее основных притока, реки Бель-Эйр и Голливуд, мощные бурые потоки метров по тридцать в ширину, подпитываемые жаркими тихоокеанскими дождями и тысячами протекших бассейнов. Большая часть этих грязно-зеленых резервуаров была забита кувшинками, их облюбовали стаи журавлей и фламинго. Пока мы кружили над районами Бель-Эйр и Беверли-Хиллз, я заметил греющихся на солнце аллигаторов и птиц, изящно стоящих на самом краю трамплинов. Они беспечно глядели на сады заброшенных имений, а сами будто только и ждали, что вот-вот их заметит искатель талантов с киностудии.
С воздуха Лос-Анджелес являл собой странное зрелище. Широкие трассы напоминали вытянутые в линию сады, бородатый мох полотном свисал с бетонных эстакад. Целая колония паукообразных обезьян захватила амфитеатр «Голливудская чаша»; они бранились и спорили, как заскучавшие зрители,
