– Гребаные уроды… – в сердцах выругался Полански и приказал в микрофон: – Доклад мне через каждые пять минут. Постарайся их посчитать. Как понял, Кантри-два?
– Принял…
Потом Кевин вызвал тревожную группу и приказал мчать на блокпост, поснимал еще некоторое количество людей с других направлений и тоже направил к нам.
– Парни, вы с нами? – выразительно посмотрел он на нас и, получив в ответ два кивка, щелкнул на рации кнопкой, стал вызывать еще кого-то.
– «Бабочка», гребаное насекомое, ответь Кантри-один…
– А… на месте… «Бабочка» на месте. На месте я… – ответил совсем молодой голос.
– Твоя машина в порядке?
– Ну да… А чё с ней станется?.. Да ладно, босс… Ты же знаешь…
– Порву задницу, сопляк, как я тебя учил отвечать по рации? Повтори.
– Сопляк… как ты меня учил отвечать по рации… задницу порвешь… – ответил деланно испуганный голос.
– Прибью… – рыкнул Полански.
– Есть, сэр, в порядке, сэр, «Бабочка» готова к взлету, сэр… – немедленно отозвалась рация.
– Вот, так уже лучше… – удовлетворенно кивнул Кевин. – Срочно цепляешь к борту свои долбаные бомбы и находишься в кабине с твоим братом. Попробуй только взорваться без команды, салабон. По сигналу взлетаешь и в воздухе получаешь целеуказания. Как понял?
– Понял, сэр, – радостно отрапортовал пилот.
Твою мать… Опять, судя по голосу, совсем пацан. Сука… это уже карма какая-то.
– Парни, вооружайтесь, и будем встречать. Женщин ваших я сейчас отправлю с провожатым в наш лагерь. Идем…
15 апреля, вечер. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. СШАЭсси и Хатори в поселок отправить не удалось, даже не помогли взывание к совести, угрозы и крики, вплоть до обещаний физической расправы. Девки уперлись рогом и самое большее, что мне удалось, вооружить их снайперками и отправить на усиление на пост, расположенный на высокой горе, в ста метрах справа от нас. С нее они могли незаметно для нападавших помогать нам, сектор обстрела открывался им отличный, а глушители позволяли надеяться, что их не обнаружат.
Залез вместе с ними, обустроил стрелковую позицию, провел инструктаж, обязал ни в коем случае не снимать шлемы и бронежилеты и отвечать по рации без промедления, и только потом, с более спокойным сердцем, вернулся на блокпост.
Настасья тоже стала кобениться, мотивируя тем, что она хирург и может оказаться полезной. И таки добилась своего, осталась. А с Ольгой поехала Марица, она хоть и была врачом, но с банальной, немного не профильной специализацией педиатра.
Вася вооружился пулеметом. Я ему еще выдал десяток гранат, а Кевин подбросил патронов и ящик с коктейлями Молотова. После чего он убыл на горку с левой стороны, откуда, с его-то кондициями, мог сойти за артустановку, метая свои снаряды на добрую сотню метров, да и пулемет подметал без препятствий всю дорогу.
А я… а я, бешено борясь с жабой, нацепил на себя бандольеро с выстрелами к подствольнику, последние все-таки, взял М-4, забил ранец до отказа магазинами и гранатами, вложил баллистические плиты в плейт-керриер, надел шлем с ночником и занял место на баррикаде.
Фактически по боевому расписанию я занял должность заместителя Кевина и командира отдельного отряда, который состоял из моих людей. Полански оказался мужиком толковым, военным пенсионером. Служил в маринс, отметился в Панаме. Гренаде и Заливе. Дослужился до мастер-сержанта и ушел на пенсию со Звездой Конгресса на груди. После этого занял пост командира отделения парковых рейнджеров в национальном парке Анджелес.
В итоге нас набралось сорок человек. Треть из них вооружена была охотничьими болтовыми винтовками с оптикой. Я скрепя сердце выдал из своих запасов им еще два «Имбела». Надеюсь, взаимообразно… Не то что я жадный такой, совсем нет, просто… просто это же оружие, отдам последний кусок хлеба без сожаления… И даже стволы могу тоже дать, но жаба будет душить однозначно.
Единственное утешало, что патронов было много, в стрелковом клубе из Ослиного каньона оказались впечатляющие запасы. Таким образом, у нас оказалось три пулемета, один еще с собой привезло подкрепление, и древняя гаубица. На которую, несмотря на заверения канонира, Роба Кеннеди, я не надеялся совсем и на всякий случай выбрал себе позицию подальше. Что? Вы бы увидели пушку времен чуть ли не Наполеона, да еще стреляющую снарядами шестиугольного сечения, да еще дымным порохом, точно так же поступили.
Теоретически мы могли плюнуть на все и свалить подальше… Но это мерзко, совсем погано, покоя мне потом не будет до конца дней… Лучше сейчас со всем разобраться… И разберемся.
Смеркалось. В Азусе сразу в нескольких местах разгорались пожары, к счастью, не сильные. Банда… или кто они там были… расположилась на ночлег за городом. В бинокль отлично просматривалось, как они поставили технику в круг возле коммюнити Робертс Каньон. Примерно с милю от нас. Оттуда иногда ветерок приносил ревевшую рок-музыку.
Шансы в случае конфликта, а в том, что он будет, я не сомневался, были довольно призрачные. Против нас выступает человек сто, не меньше. При двух броневиках М-113А3 с крупнокалиберными «браунингами» и еще двух других бронемашинах неизвестной мне модификации, немного смахивающих на нашу БРДМ-2. Кажется, на таких военная полиция ездит.
А на них тот же «крупняк», плюс автоматические гранатометы М-19. Да еще три «Хамви» с теми же «браунингами». Это я еще не считаю остальные машины… И огнеметы… Все очень печально. Впрочем…
– Кевин, а что за бомбы на вертушке?
– Какие там бомбы? Две бочки с бензином и привязанными толовыми шашками. Да еще в них Джуда намешал всякой хрени, говорит, напалм получился, – Кевин критически, с сомнением покривился.
– Джуда это пилот? – уточнил я.
– Брат долбаного пилота… – пояснил Кевин. – Химик долбаный. Пилот Исайя. Летает как бог, а вот с дисциплиной у парня проблемы, я как раз перед «песцом» собирался забрать его из отделения рейнджеров.
– А если…
– Накрыть их ночью? – закончил фразу за меня Полански. – Нет.
– Почему?
– Ты уверен, что они плохие парни?
– Да.
– А я – нет… – покачал головой Кевин. – В этой, богом забытой стране, если еще забыть закон, стрелять в людей на свое усмотрение, то вообще получится вселенский бардак. Так, пока я живой, не будет.
Америка, мать твою! Бомбить арабов им ничего не мешает, а внутри… Внутри закон, мать твою.
– О’кей… Кевин… – медленно сказал я. – Скажи мне, когда вы бомбили арабов, вы отсылали им открытку с указанием места и времени? Вы предупредили ниггеров на Гренаде, что собираетесь установить там порядок и демократию дядюшки Сэма, в конце концов, мать вашу, вы уведомили гребаного Норьегу в Панаме, что собираетесь приехать к нему в гости?
– Это другое дело, – мрачно насупившись, ответил Кевин.
– А хочешь, я тебе расскажу, как завтра пойдут у нас дела? Все очень просто. Эти уроды едут сюда. Дамба лакомый кусочек, и думаешь, они собираются влиться в
