– Фу-у… я чуть от переживаний инфаркт не словил, – облегченно вздохнул рейнджер. – Вертолет ерунда. Главное – вы этих уродов кончили.
– А как же законность и демократия? – не преминул я съехидничать.
– В зад демократию… – Кевин решительно рубанул воздух рукой. – Джуда, ты как?
– Ребра болят… – слабо прохрипел юный химик. – А так, кажется, нормально.
– Фигня, твоя Бесси тебя быстро на ноги поставит, – Кевин потрепал парня по белобрысой голове.
– Она не его. Она моя! – возмутился Исайя.
– Нет моя… – немедленно заорал Джуда.
– Тихо, парни, потом разберетесь… – Кевин довольно улыбнулся. – Если доживем до завтра, лично зажарю оленя на вертеле и выставлю галлон лучшего кукурузного самогона в Калифорнии. А пока марш на станцию за огнетушителями. Нам еще пожара в лесу не хватало…
Так что на блокпост мы попали только под утро. Грязные, чумазые, голодные, но с чувством выполненного долга. Таким, просто переполняющим чувством. Про то, что долг я выполнил, отправив к праотцам несколько десятков человек, я старался не вспоминать. Сделал свою работу и все. Совесть не мучит ни капельки, и кажется, она уже не будет меня мучить никогда. Как-то я огрубел, что ли. Быстро…
Первым делом умылся и привел себя в порядок, постаравшись скрыть все следы очередной своей выходки, но как выяснилось чуть позже, безуспешно.
Забрался на горный склон к девочкам. Они лежали в спальниках и дремали, тридцатью метрами правей был расположен еще один пост снайперов. Эти как раз бдили, очевидно давая девочкам отдохнуть. Эсси, услышав, что я подошел, с подозрительным равнодушием поинтересовалась:
– Алехандро, а ты знаешь, что мы видели два часа назад?
– Что же вы видели? Мадонну или Майкла Джексона? – я делал вид, что ничего не понимаю.
– Скотина! – Эсси кинула в меня панамой. – Ты не можешь без своих выходок, а на меня тебе наплевать!
– Стоп, стоп, милая, к чему эти сцены, что случилось? – я упорно продолжал делать вид, что не понимаю, о чем она говорит.
– Что?!! – яростно взвизгнула Эсси. – Мы все прекрасно видели. Ты сказал, что отлучишься, потом чертовых мародеров взорвали к чертям собачьим, как будто небеса разверзлись. А еще мы видели, как после этого полетел горящий вертолет в нашу сторону! И только попробуй соврать, что ты в этом не участвовал!!!
Хатори ничего не сказала, а только поплотнее закуталась в плед и укоризненно посмотрела на меня, как будто я совершил преступление против человечества или на крайний случай, развратил целый женский монастырь. Налицо сговор женской части команды. Но не полный, Ами никак не прореагировала, хорьчиха преспокойненько спала у себя в клетке, в гнезде из моих футболок, и ей было абсолютно наплевать, что сейчас происходило вокруг нее. Ну хоть она не участвует в этом безобразии…
– Успокойся, милая, – я присел рядом и прижал к себе Эсмеральду. – Скажи мне сначала, тебе здесь нравится?
– Не заговаривай мне зубы, – Эсси попыталась вырваться, а когда не получилось, укусила меня за руку. Но так, не больно совсем. – При чем здесь это?
– Мне нравится. Я хочу здесь с тобой жить. У нас будет дом, мы будем любить друг друга. Родим детей…
Японка хмыкнула, одобрительно кивнула мне и сказала:
– Слушай его, Эсси. У тебя очень умный муж.
– Он хитрый, а не умный, давай ври дальше, хитрый, умный муж, – сварливо отозвалась Эсмеральда, но вырываться перестала.
– Если бы мы не уничтожили их, они бы уничтожили нас. И не спорь, я в таких делах немножко больше тебя понимаю. И не было бы дома, детишек и нас тоже. Так что получается, что я прав.
– А предупредить нельзя было? Знаешь, как мы волновались. Плакали даже… – голос Эсси помягчел.
– Я не плакала… – независимо заявила Хатори и отвела глаза в сторону. – Немножко переживала и все.
– Все равно…
– Милая, все закончилось хорошо, давай я вам сделаю кофе.
– И сэндвичи, – окончательно оттаяла Эсси. – Мы поедим, потом еще немножко поспим.
– Обязательно, сейчас только взгляну, – я взял бинокль.
– Вот это да… – вырвалось у меня непроизвольно. Весь лагерь мне было не видно, заслоняли крайние дома в коммюнити, да и темновато, только начинало рассветать, но увиденного хватило. Черный остов броневика и перевернутый, густо чадивший «Хамви», обугленная земля и ни следов людей. Что же намешал чертов химик? Впрочем, повторить мы уже не сможем, реактивов нет, да и вертолет накрылся. Гостей будем встречать, чем есть. И этой, пушкой Уитворта, так, Роб говорил, эта монстра доисторическая называется.
Я положил бинокль, чмокнул Эсмеральду и пошел на блокпост. Готовить кофе и, если получится, часик вздремнуть. Всю ночь на ногах.
Внизу меня встретила Настасья, она неожиданно подошла и крепко поцеловала в губы. Как обожгла…
– Что это было, Настя?
– Я уже знаю о твоем ночном геройстве, – с усмешкой сообщила девушка.
– И?
– Не обращай внимания, просто поблагодарила. Имею право. Будешь варить кофе, про меня не забудь, – Настасья повернулась и величественной походкой удалилась в медицинскую палатку.
Ват так… Чует мое сердце, быть мне битым всякими подручными предметами. Эсси экспрессивная до крайности… Нет, надо заканчивать с этими делами и как можно быстрее. Хотя дева хороша, а поцеловала-то как…
Сварил кофе на спиртовке, из основного лагеря как раз привезли завтрак на пост, взял четыре завернутых в фольгу еще горячих сэндвича и отнес девочкам. Они позавтракали и завалились спать, а дежурил молодой парнишка, присланный им на смену.
Полански, как и я, тоже не отдыхал, отдавал указания. Женщин и детей готовили к эвакуации, они отправлялись с проводниками далеко в горы. Людей на постах тоже сменили и теперь они, где кто мог, устраивались передохнуть.
Потом пришел Василий и сразу принялся выговаривать мне:
– Чё меня с собой не взял, Сашка? Неладно все коврижки в одно дуло хапать. Но знатно вы их подпалили. Чем это?
– Да хрен его знает. Есть один химик…
Вася восторженно хлопнул меня по плечу, а потом прищурился и заявил:
– Да ты, братан, на ногах не стоишь, давай в машину, давай, сказал, пару часиков покемарь.
– Ага. Ты это… скажи мне пару слов про Настю.
– Настька? Стервь, – не задумываясь ответил Василий. – Если чего себе в голову втемяшила, ни в жисть разубедить. Но баба справная. А тебе зачем?
– Да так… вздремну чуток… – Я и сам не знал, зачем спрашиваю. Ну нравится она мне чуток. Совсем немножко. Но Эсси я люблю, очень люблю…
16 апреля, утро. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. СШАТолько сомкнул глаза, как кто-то затряс за плечо, безжалостно выдирая из теплых объятий сна.
– Что за на… – возмутился я, ведь даже, кажется, заснуть еще не успел.
– Вставай, Алекс. У нас гости, – будил меня сам Полански.
– Сколько? – первым
