– О боже мой… – пробормотал Ян. – Да она ж мимикрирует, как хамелеон! Значит, не причудилось мне, не-ет…
Он бросил в ведро тряпку, вытер руки о свои старые тренировочные штаны и ушел к окну, где стояла на подоконнике бутылка. Сигареты у него были с собой. Сейчас только Ян ощутил, как же здесь холодно, – мансарда была летней, батареи отопления сюда тащить не стали, – и хотя поднимавшегося снизу теплого воздуха хватало, говорить о комфортной температуре не стоило.
«Кстати, – подумал он, рассматривая комнату, – при покупке мне об этом сказали, но я что-то и внимания не обратил… Уж очень дом понравился».
Климов присел на корточки. Страха уже не было, шок отошел. В голове крутились мысли о способах монетизации неожиданной находки, однако горький жизненный опыт говорил, что пока об этом не стоит даже думать. Угробят сразу и без разговоров: уж слишком это все серьезно. Серьезней, пожалуй, чем прежде. С такими вещами не шутят, так что молчать и хранить этот секрет.
«А Танька? – горько спросил он себя. – Если даже не стану звонить ей я, то позвонит она. Позвонит, судьба такая…»
Он погасил бычок о паркетину, плюнул на него для надежности и забросил в угол. Прежде чем начинать серьезные раскопки, следовало хоть как-то смыть пыль, иначе хана, сдохнешь тут. У Яна возникла даже мысль, что в эту комнату никто не заходил лет так сорок, не меньше, уж очень много было грязи, явно занесенной с улицы через щели в оконной раме. Под подоконником – так просто караул, хоть отскребай ее. Да и шкаф загажен дальше некуда, а вот трюмо, похоже, просто в пыли.
Часто выполаскивая тряпку, Климов протер и трюмо, и кресло, протиснулся к комоду, смыл пыль и с него, подергав заодно ящики – ага, фигушки, все на замках, а такого ключа нет, это уж точно. Придется как-то вскрывать. Ломать жалко, но придется применить дрель, иначе не выйдет. А еще замки на щеколдах армейских ящиков… Ну, это все «болгаркой» за один вжик…
Дверцы старинного трюмо, к счастью, оказались не заперты. Ян вытащил на свет четыре маленьких, пахнущих затхлостью ящичка и обомлел. Оба правых были завалены мужской бижутерией, причем ну никак не советского производства – запонки, заколки для галстука, какие-то зажимы, янтарные мундштуки, булавки с прозрачными камушками, три костяных портсигара разных размеров, золотая зажигалка с тиснением «Мулiнсон Одесса»… Ян обалдел от такого богатства, как ребенок: дедуля-то выходил изрядным франтом! Впрочем, кто знает, может, там, «у них», это обычный набор бирюлек образованного человека, которому хочешь не хочешь, а приходится вертеться в обществе? В левом верхнем нашелся целый набор лент, видимо, для шляп, с уже готовыми узлами-бабочками, а вот в нижнем, сразу показавшемся Яну непривычно тяжелым, лежал пистолет.
Сперва, увидев позеленелый кожаный чехол-коробку, Климов решительно взял ее в руки, поискал замочек, не нашел, открыл крышку в противоположную от петель сторону – и ошалел.
Ян никогда не интересовался историей оружия, да и стрелял только из табельного ПМ, ну плюс неизбежный ТТ, а тут… Он даже глянул снова на вытертое серебряное тиснение по коже короба: все тот же одесский «Мулiнсон», вот только ничего похожего Климову еще видеть не приходилось. На темно-синем бархатном ложе помимо изящной серебристой конструкции с непривычно широкой рукояткой лежали, каждый в своей выемке, шесть патронов – длинных, как автоматные, однако крохотного, не более четырех миллиметров калибра, и снаряжены они были острыми, похожими на иголки пульками. Климов осторожно вытащил пистолет, покрутил в руках. У него не было привычной затворной рамы, только пара ушек над стволом – это напоминало «Парабеллум», но все же конструкция тут была какая-то иная. Исследуя рукоятку, Ян легко нашел кнопку извлечения обоймы с левой стороны. Кнопка подалась не сразу, со сдвигом вверх: обойма выпала в ладонь, и еще по боковым прорезям Климов заметил – она полна. Попытка потянуть «ушки» привела к тому, что они сдвинулись на сантиметр назад, но ничего похожего на взвод затвора не произошло. Держа пистолет в левой руке, правой Ян вытащил один из запасных патронов. Привычного капсюля у него не было…
Климов вздохнул, вытер грязной рукой пот со лба и раскрыл маленькое отделение в коробке, прикрытое бархатной крышечкой с подшитой снизу лентой. Там, в прозрачном шуршащем кулечке, лежала небольшая медного цвета «таблетка». Ян вскрыл ее, повертел в пальцах, и тут его наконец осенило, авиационный опыт подсказал: патроны имеют электровоспламенение, а это батарейка! Нужный отсек, скрытый сдвижной крышечкой, нашелся слева, чуть выше спуска. Там было пусто, и Ян легко вогнал «таблетку» на место. Едва контакты замкнулись, внутри пистолета раздался легкий, чуть слышный щелчок, а спусковой крючок подался вперед.
Дыхание немного сбилось, и вовсе не от пыли. Ян очень аккуратно умостил пистолет на синем ложе, закрыл крышку и положил сверху обойму. Мысль о том, что теперь у него, по-видимому, есть очень серьезное оружие, с одной стороны, грела, с другой – немного пугала. Климов мотнул головой, снова вытащил свою находку, внимательно осмотрел ее со всех сторон. Машинка выглядела как новенькая, ствол сиял, и ничто не говорило о том, что этот странный «электропистолет» способен причинить хоть какой-то вред хозяину.
«Да и Мулинсон же, – сказал себе Климов, снова возвращая оружие на место, – из Одессы. Разве там фуфло погонят? Кто брать будет? Они дело знают. Если уж такое в Одессе делают, так это фильдеперс, о чем говорить! Да и не стал бы дед старый брать себе паршивый ствол! Он, видно, жизнь видел, раз сюда от ужаса слинял…»
На этой мысли Ян замер.
Да, действительно? А что заставило его оказаться здесь? И как? Он знал способ? А если знал он, то сколько еще их, таких… других?
Климова вдруг заколотило от холода. Здесь, наверху, было градусов пятнадцать, не меньше, да и руки у него давно высохли, но колотило его ощутимо, аж трясло всего. Несколько шагов, и бутылка оказалась в руках. Давясь, он глотал виски как воду. Допив до дна, поставил бутылку на подоконник, закурил. Постепенно напряжение спадало. Книжный шкаф по левую руку звал, не давая покоя, – Ян рывком
