– Эй, осторожно – куртка! – воскликнул я. – Это вещь из пятых рук. Можно сказать, антиквариат.
Дирк прорычал:
– Думаешь, это смешно?
– Ну да. Но, честно говоря, мне смешно и когда кто-то поскальзывается на льду. И когда кто-то получает в пах. У меня не самое утонченное чувство юмора.
Дирк уже готов был врезать мне, как вдруг…
Пронзительный крик разрывает воздух.
По утрам возле школы всегда шумно – ученики снуют туда-сюда, толкаются, гоняются, дразнятся, а девчонки так громко смеются, что кажется, будто они вопят.
Но это был совсем другой крик.
Крик, полный ужаса. Дирк отпустил меня, я склонился над Квинтом и прижался лицом к окну. И увидел…
Помню, как я думал: «ГМ… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ. ЭТО КАКОЙ-ТО ПРИКОЛ. РОЗЫГРЫШ. РЕАЛИТИ-ШОУ. ДА?!»
И я сказал Квинту: «ГМ… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ. ЭТО КАКОЙ-ТО ПРИКОЛ. РОЗЫГРЫШ. РЕАЛИТИ-ШОУ. ДА?!»
Но увы.
Все происходило в реальности.
Начался Монстр-Апокалипсис.
Потом раздался настоящий рев Годзиллы – что-то вроде «», и автобус внезапно покачнулся. Меня швырнуло на Дирка, а Квинт вылетел с сиденья и растянулся в проходе.
Водитель автобуса, симпатичный молодой блондин, всхлипывал, как младенец.
В салоне вдруг стало темнее. Что-то закрыло окна, обхватив автобус.
Огромная лапища.
Монстр наклонил автобус так, что его задняя часть задралась вверх. Словно в пинболе, мы все посыпались вниз по проходу, ударяясь о сиденья, а наши рюкзаки закувыркались в воздухе.
Остановка оказалась внезапной и очень болезненной. Мы большой кучей громоздились у передней двери автобуса.
– Квинт? – удалось выдавить мне. Я еле мог дышать. Кто-то лежал на мне сверху. В лицо уткнулась чужая подмышка. На голове – чья-то нога. Возле носа – ухо. – Квинт, что происходит?
– Понятия не имею, Джек, – сказал Квинт.
У Квинта всегда были ответы на все вопросы.
Но не в этот раз. Это напугало меня едва ли не сильнее, чем сам монстр.
Но все же не сильнее.
Огромная неуклюжая лапа сжала автобус, словно пустую коробку из-под «Принглс», передняя дверь с громким металлическим ХЛОПКОМ распахнулась, и мы посыпались на асфальт. Я проехался лицом по земле. Из носа потекла кровь. Я ощущал кровь на губах и на языке. Я кое-как поднялся на ноги и потащил Квинта подальше от многолюдной толпы, визгов и воплей.
Сейчас мне это снится в кошмарах. А тогда все было наяву.
Я собрался с мыслями и осмотрелся…
В толпе людей, спасающихся бегством, выделялось прекрасное, ангельское лицо – это была Джун Дель Торо.
Я заметил, что один прихрамывающий зомби приближался к ней со спины.
– Джун! – завопил я срывающимся от напряжения голосом, пытаясь докричаться через всю парковку. – Сзади!
Джун обернулась и отскочила от зомби. Тот споткнулся и упал, растянувшись на земле, а Джун бросилась в школу. Наши взгляды встретились.
Потом дверь захлопнулась.
В тот момент я сказал себе: что бы ни случилось, что бы еще с нами ни произошло, так или иначе, но я вернусь в школу и найду Джун.
– Джек, куда теперь?! – спросил Квинт, возвращая меня к реальности.
– Как насчет «Пиццы у Джо»? По-моему, сегодня там две пиццы по цене одной…
– Джек, я серьезно!
– Ну, я не знаю! Я пока не привык к хаосу с монстрами и зомби! Думаю… оу, БЕЖИМ!
И мы побежали. Рванули подальше от школьного автобуса, от огромного монстра и полчищ зомби. Мы перепрыгнули через забор и помчались по футбольному полю, по ту сторону которого начинался лес.
– Квинт, – сказал я, переводя дыхание и утаскивая его за деревья. – Нужно придумать, куда нам теперь. Может, в полицию… А лучше, чтобы тут появился кто-нибудь вроде Джо-солдата или Мстителей. Или Железный человек! Ну хоть кто-нибудь!
– Железного человека не существует, Джек.
– Зато Роберт Дауни-младший существует. Готов поспорить, он мог бы нам помочь.
– ДЖЕК!
– Извини, ты прав, – сказал я. – Он, наверное, очень занят тем, чтобы быть знаменитым и все такое.
Квинт застонал.
– Мои родители в отпуске. За мной присматривает няня. Я пойду домой, оценю обстановку. А ты беги к себе.
Я кивнул. Квинт взялся за свою рацию.
– И все время будем на связи, – сказал он.
– Договорились. – Я старался сохранять спокойствие, оставаться крутым Джеком Салливаном, каким меня знали, но сердце бешено колотилось и меня била дрожь.
Придя домой, я увидел, что машины нет, а на подъездной дорожке остались следы шин.
Моя «семья» сбежала.
Я вскарабкался в дом на дереве. В панике я прямо-таки рухнул на стоявший там покерный столик и уронил рацию. Она отскочила от пола и вылетела за дверь. Я метнулся за ней, но…
Я смотрел на рацию, валявшуюся на земле.
Мне нужно было поговорить с Квинтом, но – стыдно сказать – я слишком струсил, чтобы спуститься вниз. Слишком запаниковал. Слишком растерялся. Слишком всё.
В результате я свернулся на полу калачиком. Снял куртку и укрылся ею. Надел наушники, чтобы заглушить беспорядочные звуки, долетавшие снаружи.
И уснул. Я спал целыми днями.
Становилось все хуже. Зомби были повсюду. Вдали мелькали гигантские монстры. Я завесил в домике окна и сидел там безвылазно.
У меня был старый радиоприемник, он работал на коротких и длинных волнах. В первые дни в новостях пытались объяснять, что происходит.
Я жевал печенье, приготовленное девочками-скаутами, хрустел картофельными чипсами и слушал, как дикторы уверяют, что на западе безопаснее. А потом, на пятый день, радио замолчало…
Поэтому я снова стал спать.
Так же, как сейчас.
Когда я наконец набрался смелости, чтобы выбраться наружу и посмотреть, что происходит, с тех безумных событий на школьной парковке прошло уже девять дней.
И за эти девять дней все было разрушено.
* * *КХРР-ШШШШШ!
Потрескивающий, шипящий звук врывается в мой кошмарный сон.
Я дважды моргаю. Я плохо понимаю, что происходит. И где я нахожусь.
И снова: КХРР-ШШШШШ!
«Какого черта?» – спрашиваю я, садясь и протирая глаза. Уже утро. Восходящее солнце слепит глаза.
И снова: КХРР-ШШШШШ!
Постепенно стряхиваю с себя утреннее оцепенение. Я помню, где я. В доме на дереве. Сорок третий день с начала Монстр-Апокалипсиса.
А этот звук – это КХРР-ШШШШШ – мне знаком!
Это рация!
Я вскакиваю на ноги. Ну почти. Одна нога еще не проснулась. Я падаю, ударяюсь коленом об пол, но быстро собираюсь с силами, потому что теперь меня не остановить. Лечу к выходу, хромая на одну ногу, так стремительно, что задеваю головой дверной проем. Я практически ныряю вниз за рацией.
Голос на том конце рации произносит:
«Джек, друг мой. Это я. Это Квинт».
Квинт! Он жив!
Но подождите…
И тут мне приходит ужасная, жуткая мысль, от которой вскипает мозг.
А вдруг это ловушка, которую подстроили зомби?
Могли ли зомби и монстры начать разговаривать? Если да, это может стать идеальной уловкой, чтобы меня погубить…
Поэтому я сказал:
– А, Квинт, старина. Один маленький вопросик. Ты живой, да? Ты ведь не какая-то там нежить, которая хочет меня обмануть, обвести вокруг пальца, правда?
– Я очень даже живой, Джек.
Уф-ф!
