Его Светлость мечтательно прикрыл глаза. С каким же наслаждением он разорвёт Скальде глотку, а потом, распаляемый сопротивлением и отчаяньем его ари, силой возьмёт непокорную. Фьярре придётся смотреть, как умирает любимый муж. Она будет кричать от боли, захлёбываться слезами и молить о пощаде, пока он, победитель, будет наслаждаться её нежным, таким желанным телом.
— Согласен! — сорвалось с губ, возможно, опрометчивое, но произнесённое с твёрдой уверенностью. — Будут тебе жертвы!
— Ну вот и отлично. А сейчас, — оглянулась, обнажая в улыбке острые клыки богиня, — не помешало бы подкрепиться. Подойди-ка сюда, малышка.
Огненный проследил за взглядом Древней и увидел жавшуюся у стены служанку, о которой уже успел позабыть. Девушка не шевелилась, парализованная страхом. Глотала слёзы и всхлипывала чуть слышно.
— Игрэйт Хентебесир, ты отдаёшь мне эту милую девочку?
— Отдаю, — спустя секунду или две нехотя проговорил Его Светлость и отвернулся, чтобы не видеть того, что должно было за этим последовать.
Глава 6
Тонуть и таять, в глазах дракона и от драконьего внимания — совершенно нормально. А ещё неизбежно и правильно. Это как дышать воздухом, без которого долго не проживёшь. Вот так и я без своего Герхильда весь прошлый месяц находилась между жизнью и смертью. Ладно, перегибаю палку. Но без него мне действительно пришлось несладко. А теперь я чувствовала, что наконец оживаю.
Снова могу дышать полной грудью.
— Привет. Ты как? — Наверное, прозвучало глупо. Но лучше уж говорить глупости, чем продолжать хранить молчание, которое ощущалось преградой, что встала между мною и Скальде.
Ущипнула себя легонько. Так, на всякий случай. Вдруг это сон. Один из тех, что снились мне почти каждую ночь и по закону подлости прерывались на самом волнующем моменте. Когда, оказавшись рядом, Герхильд хватал меня в охапку. Не то чтобы придушить, не то желая истерзать мои губы долгожданными поцелуями.
Всякий раз я надеялась, что случится второе — пусть себе терзает на здоровье, но понимала, что ожидать следует первого. Знала, что будет непросто. Но главное, я вернулась! И сделаю всё возможное, чтобы растопить ледышку в груди тальдена.
Уж мне-то не привыкать превращать Ледяного в Огненного.
— Симпатичненько тут у вас, — и снова невпопад. Рассеянно оглядела комнату, в которой мы стояли, как борцы на ринге перед началом схватки, и обстановка которой меня совершенно не интересовала.
А тот, кто интересовал, кто последние недели занимал мои мысли и, кажется, уже целую вечность владел моим сердцем, не спешил меняться в лице. Оно, как и прежде, было совершенно невозмутимым и, в принципе, совершенным.
Кто-то скажет, что черты лица Ледяного слишком резкие. Мне же они казались идеальными. И высокий лоб, затемнённый выбившейся из хвоста прядью, и чёткая линия губ. Волевой подбородок без намёка на щетину. Широкие, такие выразительные скулы. Но особого внимания заслуживали его глаза. Порой почти прозрачные, безмятежно серые, а иногда вбиравшиеся в себя весь сумрак пасмурного дня.
Сейчас же они как будто заледенели. Скальде смотрел на меня, не отрывая взгляда, абсолютно ничего не выражающего, и обдавал одному ему присущим холодом.
Но после всего, через что прошла, подморозить меня будет непросто.
— Скальде… — первой сделала шаг навстречу, раз уж Его Прохладность не спешил выпадать из амплуа истукана.
Не успела я так подумать, как Герхильд шевельнулся. Вернее, взял и решительно от меня отвернулся, а потом молча вышел из комнаты.
Ну, клёво.
Я ожидала какого угодно приёма, но только не такого. Это что ещё за полное игнорирование? Я ведь не невидимка.
Огорошенная поведением Ледяного, абсолютно сбитая с толку, осталась стоять на месте. Растерянно мазнула по ковру туфелькой, приглаживая вытканные на нём узоры. Ощупала тело, проверяя на возможные изменения. Ну вот, опять, кажется, похудела. Два месяца объеданий насмарку, придётся заново объёмы наращивать. Волосы как будто стали гуще и длиннее, золотистой пелериной окутывали плечи.
Я уже успела отвыкнуть от юной версии себя, как и от средневековых антуражей. Просторная комната утопала в полумраке. Витражи в окнах приглушали солнечный свет, добавляя помещению, как незавершённой картине, разноцветных штрихов.
Если судить по обстановке, это был будуар или дамская гостиная. Роскошная такая, достойная императрицы. Затканные гобеленами стены, мраморные камины, мебель из тёмного с перламутровыми вставками дерева.
Впрочем, не о вставках сейчас нужно думать.
— Эй, Герхильд! — позвала громко, начиная распаляться от драконьего игнора. Далеко Его Непонятность не ушёл, я слышала шаги в соседней комнате и ломала голову, чего он там ходит.
Может, при виде меня испытал острое желание стать вдовцом, вот и убрался от греха подальше? Успокаиваться.
Возвращение тальдена прервало ход моих тревожных мыслей. По-прежнему не произнося ни слова, дракон пересёк комнату, заставляя одновременно и желать, чтобы оказался рядом, и испуганно от него пятиться. В руках Ледяного темнела шкатулка, на которую я поглядывала не без опаски. Благо в маленьком ларце обнаружились не кинжал и не яд, а всего лишь колечко с мутным камнем. Завладев моею рукою, Скальде надел украшение на безымянный палец.
Наверное, от того, что был так близко и держал меня за руку, я почувствовала лёгкое головокружение. Или из-за действия колечка, ярко засиявшего, а спустя мгновение камень в серебряной оправе снова стал тусклой стекляшкой.
— Фьярра рассказала про заклятие, которое использовала морканта, чтобы ты овладела нашим языком, а она твоим. Позже Хордис наложит его на тебя. А пока носи это, — мимолётное прикосновение сильных пальцев досталось незатейливому украшению. — Иначе мы не сможем понимать друг друга.
Жаль, не существовало бижутерии, способной вернуть супругам понимание иного рода и уничтожить между ними пропасть. Она появилась из-за моей лжи и его неприятия обмана. Я поняла это по тому, как Скальде поспешно отстранился, будто от какой-то чужачки. Отошёл в сторону, лишь
