Полковник взглянул на Самоварову.
В ее сдержанной улыбке вместо ожидаемого сарказма сквозила грусть.
И его прорвало:
– Знаешь, я про себя ее называю «тридцать первое апреля», – признался он. – Несуществующая точка, когда все самое страшное и плохое случилось, а новое, едва рожденное, набирает свой ход, и ничто не может ни остановить, ни изменить этого движения…
Варвара Сергеевна кивнула.
«Как же я вовремя зашла… И такие чудеса! Кофеварку купил, через столько лет…»
Полковник словно услышал ее мысли:
– Прости меня, Варя… Что кофеварка, если бы мог – путевку бы тебе давно купил в какое-нибудь райское местечко. Но что я могу? Да могу, могу, конечно, – продолжал он неровным от волнения голосом. – Воевал все, отмахивался, как слепой… А сейчас уже, знаешь, так многоцветно, так многоголосо вокруг стало… Будто мчится поезд в майское утро и замирает на границе дождя и солнца, зависает в хлопьях тумана, и можно легко разглядеть, как из каждого окошка выглядывают лица растрепанных людей, которые смеются, поют знакомые до боли песни, целуются, плачут… Их, едущих в поезде, совсем не волнует устрашающая картинка на сигаретной пачке, они способны простить глупость и измену, в один час могут сменить работу и место жительства… И не умом они знают, а чем-то иным, что все это пустяки, а главное – в другом! И не ищут они слова, которыми можно все назвать, даже не думают про это, просто мчатся в свое утро, с носами в пыльце одуванчиков, и женщины их смешливы и лучисты, а мужчины все без исключения герои. А ты стоишь и, пораженный этим чудом, просто машешь им с перрона рукой…
– Сережа, не стоит так говорить. Жизнь, она сейчас, здесь.
– Ну о чем ты… Конечно, так.
И тут какая-то светлая, воздушная и безусловная уверенность в чем-то, исходящем свыше, легонько и ласково кольнула Варвару Сергеевну в самое сердце.
Она медленно и спокойно выдохнула, желая поделиться этим ощущением с полковником.
– Ну давай, Кассандра, что ты мне сообщить-то хотела?
– Закрывай дело кубинца.
– Даже так? Варь, ты как будто с другой планеты прилетела! Кто даст его закрыть? Двойное убийство. Муж убитой чуть не каждый день меня достает. Хотя, судя по тому, что о нем болтают, он не сильно грустит, да и при покойной, говорят, верностью не отличался.
– Сереж, я имела в виду для себя его закрой. Тупиковое дело… Сам знаешь, случаются у нас такие, совсем не здесь замешанные дела.
– Так, погоди-погоди! Два месяца назад ты на месте преступления сообщила, что это точно женщина…
– Сообщила, и это точно она.
Никитин невесело рассмеялся:
– И она это у нас кто?
– Гражданская жена убитого. Галина.
– Так, стоп! Ее проверили сразу и позднее еще раз, тщательно, до каждого шага проверили. Пару дней назад мой человек туда ездил… – Полковник задумался. – Видишь ли, в плане алиби все идеально чисто, но есть несколько странностей.
– Вот! – Самоварова привстала со стула и подняла вверх указательный палец. – Сережа, я в нетерпении! Говори скорее, я за этими странностями и пришла.
– Ну… что получается, – тщательно вспоминал Никитин. – За пару часов до убийства сестра вызывала ей на дом «скорую». Все зафиксировано в медицинском протоколе. Причина вызова – приступ панической атаки. Женщина жаловалась, что у нее жуткая тахикардия и она боится разрыва сердца, но при осмотре все физические показатели находились в пределах нормы. Ни на поезде, ни на самолете, даже по чужим документам оказаться на месте преступления она бы не успела.
– Все верно, она и не ездила сама.
– Да подожди ты, экстрасенс, я излагаю факты! Есть весьма интересная деталь: в этот самый день, за несколько часов до убийства, она приходила в местное отделение полиции, чтобы сообщить о преступлении почти трехлетней давности, в котором, по ее признанию, она была косвенным образом замешана.
– Так… очень интересно!
– Да, не перебивай ты, сорока! Она утверждала, что после встречи выпускников ее бывший одноклассник непредумышленно убил бродягу, который вымогал у них деньги. Одноклассник якобы его оттолкнул, тот упал, ударился головой об лед и умер. Оказать помощь они даже не пытались и быстренько оттуда смылись. Наши проверили одноклассника и все нераскрытые убийства в том районе за указанный период. Ничего, полный ноль… Ничего, что можно было бы хоть как-то привязать к ее рассказу, кроме разве что одной детали… Конкретно у этого заведения уже который год шьется местный алкоголик по кличке Черный Спирит, личность безработная и опустившаяся ниже некуда. Промышляет тем, что вымогает, ничем не гнушаясь, деньги на выпивку. Живет с гражданской женой, такой же бомжихой, в гараже неподалеку. Та еще и понаглее будет, так как побирается по общепитам да по квартирам. Выходит, наша шустрая парочка сбежала гораздо быстрее, чем пострадавший успел воскреснуть и развести их на кругленькую сумму.
– А что одноклассник?
– Пустое. Разведенный клерк с кучей неоплаченных штрафов за превышение скорости и парковку. Погоди, это не все! Твоя дамочка сделала еще одно заявление. С ее слов, гражданский муж, то бишь наш убитый кубинец, хранил в доме огнестрельное оружие, которое она после его отъезда почему-то сразу же нашла… Офицер из местного отделения проследовал с ней в квартиру, но при осмотре ничего не обнаружил. Ни дочь, ни родная сестра, находившиеся в тот момент в квартире, никакого оружия не видели и ничего подтвердить не смогли. Я так понимаю, что вскоре сестра и вызвала «скорую».
– Оружие было…
– Что значит было?! Варя, я излагаю факты! Эта Галина явно не в себе, что подтверждает ее нынешнее местонахождение, а именно… – Никитин осекся, – в общем…
– Психушка? Сережа, говори прямо, какие тут секреты?
– Да. Не совсем психушка, но суть та же. Частный реабилитационный центр – наросты богатых родителей, в основном по наркоте и алкашке, брошенные суицидальные жены и подобные отрыжки глупости и больших денег. Известие о гибели сожителя Галина получила, будучи там. Дамочка она эксцентричная, чокнутая, не так давно пережившая развод и смерть бабушки, но к убийству
