Почему ж ты вернулся, Бен? Совестливый такой? А что же уехал сначала? Испугался? А почему перестал бояться?
Ну, вот и вся краткая история грехов достопочтенного Бенджамина. А дальше только его благие дела, список которых довольно внушителен: наставление на путь истинный, спасение заблудших из лап сатанинских (из наших, стало быть) и даже пара случаев излечения наложением рук. Молитвой и своей энергетикой буквально вытащил с того света ребенка, провалившегося под лед и умирающего от переохлаждения.
Теперь ознакомимся с биографией. Родился, учился, с детства был… Все ясно и нигде не подкопаться. Никаких сбоев и неожиданностей.
Почему же ты вернулся, Бен?
Далее я взглянул на список действий и средств, использованных Ахиллом. Соблазнение отшельника деревенскими красавицами – лет пятнадцать назад. Давно же ты с ним воюешь, Ахилл. Ноль внимания. Хоть на одну бы взгляд уронил – не велик грех, а уже есть, за что зацепиться… Ан нет. К алкоголю равнодушен. Чревоугодие тоже никогда не было его слабостью. Пара-тройка «косячков» в юности – тоже более чем скромный послужной список для потенциального наркомана.
Забавную попытку предпринял Ахилл, когда наслал судебные тяжбы и ложные обвинения на одну из его бывших прихожанок. Побудил ее прийти за помощью к бывшему падре, которому она всегда симпатизировала и доверяла. Молодчина, Ахилл! Он подготовил почву таким образом, что вытащить ее могла только ложь со стороны Бена. Интересно, почему за нее не вступились светлые? Наверное, за дамой водились грешки. Видимо, демон протащил это под ее искупление… Ну, точно – прихожанка была страшной ябедой, а повзрослев, порой доносила начальству на сослуживцев. И Ахилл прекрасно знал, что светлые не встревают, если человек получает в качестве искупления именно то, в чем сам грешен. А тут все аккуратно – дама за наветы на других получила тем же самым, по тому же месту. Светлые – вне игры. Красиво, Ахилл.
Но, увы, наш святоша выкрутился очень достойно: не соврал, но и не отказался помочь страждущей. Она отделалась годом условно и терпимым штрафом, который Бен погасил за нее из собственных средств… Да, дорогой Ахилл, получается, что ты, вместо того чтобы затащить душу в Тень, сам подталкивал ее к Свету. Теперь я понимаю, почему к тебе подключили помощника – меня, в данном случае. Впрочем, такое не раз случалось с каждым из нас. Гадости творить – тоже искусство великое, и талант нужен, и вдохновение. Если, конечно, мы говорим о гадостях не на уровне матерщины на заборе.
Интересные факты из жизни семьи Стоун. Дед с бабкой перебрались в Шотландию из Англии. Мать с отцом Бена прожили душа в душу тридцать пять лет. Правда, пару раз пьяный Стоун поднимал руку на супругу, но это было по молодости и впоследствии подобные сцены сошли на нет. Не поэтому ли ты, милый Бен, решил шандарахнуть одноклассницу, чтобы испытать, каково это – бить женщину?
Что еще? Юный Бен всегда больше тянулся к матери… Ага, папа – большой поклонник скачек и выиграл однажды довольно приличный куш. Любопытно, учитывая то, что вообще-то семья жила довольно скромно, – отец работал докером в порту и нередко закладывал за воротник, мать трудилась на ниве преподавания в младших классах. Она католичка, он пресвитерианец. Абортов не было. Правда, когда Бену было девять лет, у матери случился выкидыш. Скукота, да и только. Где тут подлезть? И главное, почему ты вернулся, Бен?
Часть вторая
Эккеворт открыл глаза. Предсмертный крик юноши, так глупо погибшего, звучал в голове, хотя эльф не мог его слышать. Но слышал.
– Силой… зло… не остановить… – разлепил Эккеворт ссохшиеся губы. – Силой… зло… не остановить. Глупая смерть. Как жаль…
Гроб, в котором лежал эльфийский король, всегда оставался открытым. Так было потому, что многие считали Эккеворта живым или хотя бы верили в это, оставляя ему возможность без трудностей покинуть гроб в случае пробуждения. Как оказалось – не зря верили. Старик сначала попытался просто сесть. Это ему удалось, но не сразу – месяцы без движения давали о себе знать. Выбраться же из гроба казалось задачей и вовсе неразрешимой – надо было перекинуть ногу через борт, а потом перевалиться через край и дотянуться носком стопы до мозаичного пола. Ногу Эккеворт перекинул, а вот дальше дело не шло. Но, в конце концов, с кряхтением и сопением он все-таки покинул борт лодки, на которой так и не переплыл на тот берег бытия.
– Куда же я это положил, старый дурак, – горько усмехнулся старик и в задумчивости поднял было руку, чтобы почесать затылок, но опустил – не хватало сил даже на это. – Я же должен был это спрятать куда-то, где никто не найдет, кроме меня самого.
Все, что мог сейчас Эккеворт, это стоять и оглядываться, надеясь, что память все-таки поможет ему. Раньше, еще до своего забытья, в подобных случаях Эккеворт всегда звал Нертус. Она сразу же находила – нечаянно оброненный тюбик с нужной краской или эльфийскую корону, позабытую в саду. Но сейчас супруги не было рядом.
Наконец старик вспомнил, куда поместил пробирку с волшебным зельем. Он с трудом отодвинул от стены деревянную лавку, нашел за ее спинкой кирпич, который чуть-чуть отличался расцветкой, и из последних сил нажал на него, произнеся короткое заклинание. За кирпичом оказался маленький тайничок, в котором хранилось несколько колбочек. Выпив содержимое одной из них, эльф почувствовал себя лучше – силы возвращались к нему. Еще через мгновение он смог выпрямиться и расправить плечи.
Когда в усыпальницу вошла Нертус, ее воскресший муж то ли молился, то ли колдовал. Увидев его, она сомлела и чуть не рухнула на пол, но Эккеворт успел подхватить. Как только королева пришла в себя и смогла стоять на ногах, обняла мужа, прижала к себе и сразу же ощутила, как сильно он похудел и ослаб – ей казалось, будто обнимает подростка.
Они прожили вместе несколько столетий – им не нужно было слов. Нертус и
