– Кроме Казимирова, кто-то способен восстановить результаты его трудов?
– Нет, – хором ответили Аврелий и Прокул. – Казимиров очень скрытен в этом вопросе. Даже среди его лаборантов никто не знает полной формулы, – продолжил Аврелий, – и нет ни одного, кто способен воссоздать всю картину без его записей.
– Это хорошо, – сказал Феофан. – Что жена и сын?
– У Лилии есть шанс на повторный брак. Года через четыре. Вероятность довольно большая. Бывший аспирант Казимирова. Сейчас работает в Латвии. Скорее всего, переедут туда. Сыну будет нелегко к многому приспособиться, но мы будем следить и помогать.
– Понятно, – в эфире на короткое время повисла тишина, а видеоряд из жизни швейцарской семьи сменился другими кадрами. Лилия, в каком-то смешном чепце, сидит на лавочке, возле маленького домика, щедро обсаженного цветами. На руках у нее младенец. Подросток – видимо, Казимиров-младший – возвращается из школы, с размаху портфелем толкает калитку ограды и так далее.
– Согласовано, – произнес Феофан, а Прокул и Аврелий не сказали ничего, только кто-то из них глубоко вздохнул.
Далее я вижу салатовый «москвич» Казимирова. Вечер, дождь, мокрая дорога. Казимиров один, но очень весел, видимо, даже подшофе. Дорога идет вдоль лесопосадки, потом поворачивает и дальше пролегает над склоном. Именно на этом повороте на полном ходу в автомобиль Казимирова врезается бордовый «КамАЗ». От толчка «москвич» кубарем катится по склону. Дальше взрыв и столб черного дыма.
«Да, ребятки, – помнится, подумал я, досмотрев петрофильм, – вам тоже приходится решать непростые задачки – не только нам».
* * *Как совсем недавно Черному троллю не терпелось поскорее начать Великий поход, так сейчас ему хотелось поскорее добраться до эльфов. Как совсем недавно в нем клокотала ненависть, требующая жертв, так сейчас, столь же нетерпеливо, но совсем других жертв требовала его совесть. Тролль хотел получить искупление как можно быстрее, поэтому он обернулся могучим черным жеребцом и помчался. В образе темного дыма он нередко облетал окрестности, удаляясь порой довольно далеко от родной пещеры; поэтому тролль приблизительно знал, где находится Гровенгридль. Эльфы-разведчики, которые только-только обосновались на деревьях и приготовились немного отдохнуть от утомительных поисков тролля, были немало удивлены, когда вдруг из пещеры выскочил вороной красавец и умчался прочь. Они прибыли пешими: так гораздо проще прятаться, хотя и намного тяжелее преследовать, но именно этим им и пришлось заняться, так как сразу было понятно, кто скрывается под обликом черного коня.
Скогур-Норти велела выдвигаться за черным жеребцом, а сама, обернувшись лесным голубем, полетела вперед.
Тот, кто приносит смерть, скакал день и ночь напролет, изредка делая остановки, чтобы попить воды из лесного ручья или лужи. На заре нового дня он доскакал до холма, с которого открывался отличный вид на окрестности и было рукой подать до Гровенгридля. Однако внимание тролля привлек не густой эльфийский лес по правую руку, а каменная крепостная стена слева. До этой крепости было, навскидку, полдня пути, если двигаться пешим ходом, но острым зрением тролль увидел многое из того, что происходило внутри крепостного двора.
Никакого замка, дворца или других основательных строений за каменной стеной тролль не обнаружил – только двор и множество низкорослых зданий, похожих на казармы. Также там виднелись какие-то массивные деревянные устройства. Вокруг них суетились гоблины. Они как маленькие черные точки на таком расстоянии – трудно разглядеть, что именно делают, но двигались они стремительно, чем привлекли внимание тролля.
Тот, кто приносит смерть, многое знал о гоблинах: до того, как он очнулся от своей ненависти, тролль рассматривал их как будущих соратников, а точнее, исполнителей его темной воли. Знал он и о том, что гоблины много веков воюют с эльфами и гномами, причем с первыми много чаще. Не дает покоя уродливым злобным существам свободолюбивый нрав длинноухих, хотя, если разобраться, ни гоблинские военачальники, ни сам король Хлубрд Суровый уже не могли бы вспомнить, в чем именно причина их постоянных войн. Просто с молодых когтей каждый гоблин знал – эльфы враги, надо их ненавидеть, а когда вырастешь – убивать. Между эльфами и гоблинами со времени основания Гровенгридля было уже пять войн. Из них три крупные. Что-то подсказывало троллю, что гоблины вновь собираются воевать – деревянные устройства очень походили на камнеметальные орудия.
Надо добавить, что в последнее время с троллем происходило что-то странное: в его памяти всплывали события, лица, названия, места, которых он не мог помнить, так как не сталкивался с ними в жизни. Тролль решил, что все это сны, и знание о назначении катапульт он списал на одно из таких сновидений.
«Что ж… Если они готовятся к войне, то, скорее всего, с эльфами. Вот мне и представилась возможность хотя бы немного отплатить за убийство старика художника», – подумал тролль, вновь обернулся жеребцом, но каурым, чтобы не так выделяться среди пожелтевшей осенней травы, и помчался к гоблинской крепости.
«Чертов тролль, – злилась Скогур-Норти, которая летела горлицей за ним всю дорогу, а сейчас стояла на холме, на том самом месте, где только что был ее преследуемый, – надо предупредить эльфов, что проклятый убийца решил объединиться с гоблинами. Иначе что бы ему там делать? Если нападать, так Гровенгридль отсюда намного ближе. Да и вряд ли бы мерзкий тролль сначала напал на себе подобных. Они ему роднее».
Теперь у ведьмы появилось сразу несколько задач. Во-первых, послать кого-нибудь из Гровенгридля навстречу своему отряду, который еще сутки будет добираться сюда пешим ходом. Во-вторых, как можно скорее предупредить Нертус и Барди о том, что проклятый тролль, скорее всего, выступит против эльфов вместе с гоблинами, у которых, судя по донесениям разведчиков, и так уже все готово к войне. В-третьих, это, конечно, будет решать королева, но Скогур будет настаивать на том, чтобы вновь обратиться за помощью к ригельцам. Без них им не одолеть Черного тролля и войско гоблинов.
– Ты хочешь, чтобы мы, только что став причиной смерти того юноши, вновь просили их о помощи? – спросила Нертус, выслушав ведьму.
– Он был воином, – сухо ответила та, – и знал, на что идет. Такова проклятая служба – или ты убьешь, или тебя. Тем более та куча золота, которую ты послала его матери, хоть и не успокоит ее, должна снять с тебя чувство вины!
– Что ты несешь? – устало сказала Нертус. – Это
