55. Оооооооо
Все хорошие воскреснут и будут вместе, а все плохие – нет. Это главное, что понимает София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста. Остальные, может быть, понимают и того меньше, но аккуратно постриженный под машинку (вот же на что люди тратят драгоценное электричество) человек в черном костюме и посеревшей белой рубашке не требует от них многого. Одно занятие – одна мысль. Занятия длинные, все сидят кружком, потом еда. Вечером еще занятие, потом еда.
Что слышит София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста:
– …с имен. Все помнят свои имена? Давайте проверим… Иаков… Эсав… Давид… Урия… Не помнишь? Развернись, развернись, не надо клубком, разве я сворачиваюсь клубком? Это неуважение к товарищам по церкви, сядь хорошо, ровно. Ну, давай, как тебя зовут? «А…» «Ааа…»
Что думает София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста:
– Эмилия. Эмилия. Эмилия.
Человек в серой белой рубашке напомнил всем, как их зовут. Они уже почти все помнят, почти все отвечают с первого раза. Много занятий они учили такое: «Бог есть». София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста это знает, она на все кивала, их научили кивать и мотать головами, чтобы они не выкрикивали и не шумели. Бог есть, София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста знает это лучше всех: Бог старый, с белой бородой, добрый, но строгий, на одной ноге у него ботинок с очень толстой подошвой, а на другой – с тонкой. Потом были занятия такие: «Есть хорошее, а есть плохое». Это правда: Бог часто ругает Эмилию Анну Лаису Стар Гэллакси Челесту плохой девочкой, потому что та тянет и дергает поводок, однажды разбила стакан, наполовину съела дохлую крысу и не хотела выпускать из зубов; а вот София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста – хорошая девочка, ей Бог говорит: «Хорошая девочка». Когда их спрашивали имена, у некоторых уже были имена, все на нее смотрели, как на выставке, поэтому она сказала: «София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста», – некоторые смеялись, тогда ее спросили, как ее звал хозяин, она сказала: «Софи и Милли». Он не понял, человек в серой белой рубашке, и сказал: «Теперь ты просто Софи, без Милли». От этой фразы что-то случилось с ней, она вдруг завыла, выла страшно, убежал и спрятался новоиспеченный Авшалом, кошки шипели из-под стоек с кубиками и картинками, фретка Бат-Шева забралась по шторе под потолок и раскачивалась, явно наслаждаясь всем происходящим; только мелкий змееныш, получивший почему-то несерьезное имя Шуфи, остался сидеть, где сидел, и смотрел на Софи, открывая и закрывая рот вместе с ней. Потом приходил кто-то, ткнул в нее иголкой, она долго спала, теперь она больше не воет даже по ночам, когда Эмилия почти рядом, но все-таки ее нет. Теперь новое занятие, она слушает и кивает. Софи теперь хорошая девочка.
Что слышит София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста:
– …вот я, например, живой. А кто еще живой? Ты живой? Живой. А ты? Живой. А ты? Живоооой. А кто еще живой? (Чей-то блеющий голосок: «Бог?..» Человек в серой белой рубашке: «Молодец! Мо-ло-дец! Бог живой, но про это мы потом поговорим. Кто еще живой? Учимся топать, кто хочет сказать; не так, не со всей силы, одной лапой, топ-топ-топ – и прекратили. Оооочень хорошо, ах вы умницы, вы молодцы. Правильно, мы все – живые».)
Что думает София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста:
– Эмилия, Эмилия, Эмилия. Эмилия живая. Где Эмилия? Это непонятно. Эмилия была всегда. Они бежали и кричали, даже хозяин кричал, даже Эмилия рвалась с поводка, воздух был черный, Софи казалось, что ее бока, ее узкие, ребристые, шелковые, кофейные бока, ее длинные ноги с окаемкой струящейся шерсти какое-то чудовище царапает огромными острыми когтями. Эмилия темнее Софи, Эмилия – как тень Софи, но вот Софи пытается перепрыгнуть вонючий мутный поток, хлещущий из торчащей дыбом сквозь асфальт разверстой трубы, рвется и тянет хозяина, хозяин медлит, не прыгает, асфальт вдруг разевает рот, хватает хозяина, Софи задыхается, намертво притянутая к земле, хрипит, Эмилия бьется, пытается вытащить узкую голову из ошейника, освобождается, тень Софи отделяется от Софи, Софи кричит, Эмилия бежит и кричит, Эмилия исчезает.
Что слышит София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста:
– …мертвых? Не выкрикиваем, топаем ногами, топаем, топаем, чтобы я хорошо видел. Кто не видел мертвых, кто не топает? Авива, ты никогда не видела мертвых? Но ты знаешь, что такое мертвый? Чем мертвый отличается от живого? (Кто-то, мечтательно: «Раньше уже можно было есть». Кто-то другой: «Дебил, его нельзя есть!» Рычание, визг, предупредительный стук учительской палки в пол.)
Что думает София Маргарита Лаиса Стар Гэллакси Челеста:
– Эмилия, Эмилия, Эмилия. Эмилия где-то есть. Она знает, как вернуться, это понятно. Я здесь, никуда не пошла, не дала себя забрать далеко, рычала, показывала зубы, только с этими согласилась жить, они хорошие, еда, занятия тоже хорошие. Хозяин не здесь, об этом нельзя думать, иначе опять вой, иголка, спать. Эмилия тоже не здесь. Но Эмилия живая.
