А виноват во всем этом я.
— Хорошо, — впервые почувствовал я от этого довольство.
Вернее, не только я — тут еще личное присутствие Воронцова сказывается. При нем пытаться хитрить или выслуживаться перед кем-то — значит жить не хотеть.
Посмотрел на часы — половина двенадцатого, результаты представят ровно в полдень. Время занимать место там, куда эти результаты, собственно говоря, вынесут — на огромных листах, прикрепленных к металлическим рамам, прямо на площадь. Будущая их расстановка уже была обозначена прямо на асфальте — линией стальных анкеров, о которые все регулярно спотыкались. Не внутри же здания их вывешивать — точно кого-нибудь задавят на входе.
— Что тут стоишь? — Объявился хмурый Артем, плечом аккуратно сместив рядом стоящих ребят.
— Место удачное.
— А там — неудачное? — Указал он на бортик фонтана.
— Категорически. — Емко и со значением ответствовал ему, выражая позицию, что никуда уходить не собираюсь. — Где твоя… Проблема?
Никого в синем рядом не было.
Артем возмущенно запыхтел, но ответил со спокойной солидностью:
— Она хотя бы не рвет мои документы.
— Она мне мозг рвет, — поморщился я.
— Ну слушай, она переживала, — с жаром заступился Артем. — Признаюсь, я вчера ей наговорил про тебя разного. Она не хотела покупать квартиру! Говорит, дорого! Вот я и сказал ей, что ты бываешь страшно зол, когда кто-то отказывается от твоих подарков. И мне, в общем, влетит.
— Влетит, — поддакнул я, хмуро на него покосившись. — Значит, я опять чудовище, да? А ты герой в светлом.
— Да какой тебе от этого урон, — примирительно повел он руками.
Тем более, не соврал он ни полслова — и деньги там были мои (частично — но ведь он не уточнял), и я не люблю равнодушного отношения к своим подаркам.
— Ну а тебе какая польза? — Не повелся я, продолжая поглядывать без воодушевления. — На мечту ты средства дал, долга чести нет. И не отводи мне тут глаза, Артем Евгеньевич!
— Тут отвратительно кормят! — Не выдержал он давления взглядом и произнес со всей возмущенной искренностью. — Дорого, порции маленькие, двойную не кладут! Я им говорю — дайте мне четыре борща, так они вынесли и косятся всем персоналом, как я ем! Это возмутительно!
— Артем. — Произнес я тем же тоном, которым говорят обычно мое имя.
— В общем, Вера отлично готовит, — сдался он сразу. — И тарелки у нее — большие!
Ты смотри, работает.
— Ох не заглядывался бы ты на размер тарелок, — поцокал я и произнес наставительно. — Не это главное в человеке!
Артем состроил ироничную мину.
— Главное в человеке — не злить меня! — Продолжил я. — И у нее это не получается.
— Да ну… Я тут, может, душу изливаю. — Махнул он рукой.
— Ладно, — настала моя очередь мириться. — Ты хоть подумал, что будет с ней дальше?
— А что будет? Все хорошо будет, — сказал он со знакомыми уверенностью и энтузиазмом.
Такими, после которых в его дворце появлялся новый котенок.
— Во-первых, она узнает, кто ты такой.
— Не узнает. У университета закрытые базы. Когда я подтвержу свою фамилию, то просто попрошу закрыть эту информацию от остальных. Максим, это главный университет страны, тут ничего нельзя выяснить со стороны, полная анонимность для тех, кто ее желает. А через пять лет посмотрим.
— Хорошо, — прикрыл я глаза. — Во-вторых, кто-то признает тебя и решит через Веру навредить.
— Я их уничтожу, — буднично произнес он.
— А Веру это вернет? — Приподнял я бровь. — Сделает ее вновь здоровой, невредимой?
Артем насупился, подыскивая решение.
— Статус ей нужен, — не стал я его мучить. — Положение в обществе, которое ее бы защищало.
Друг чуть наклонил голову, оценивая услышанное, но все же без охоты кивнул, соглашаясь.
— Она хоть кто-то? — Намекнул я на род.
— Она как ты. — Задумчиво пробормотал он.
— Тогда вообще не вижу для нее проблем.
— То есть, не как ты, — спохватился Артем. — Ранг у нее есть, но самый минимум. Рода нет, родителей нет, живет у дедушки с бабушкой.
— Что-то подозрительная какая-то особа. Давай лучше тебе повара наймем, и ты снова вернешься к помощи бездомным котятам?
— Да причем тут котята! — Возмутился он. — Слушай, ну какая тут подозрительность! Мы же ее знать не знали еще вчера утром!
— У меня тут огромный список людей, которые тоже узнают обо мне в первый раз. — Со скепсисом отнесся я к доводу. — Поверь, это будет очень случайно и неожиданно.
— Это не то! — Уперся Артем. — Что там со статусом?.. Слушай, я взрослый…
— Ничего не говори! — Остановил я его на полфразы. — Вечно какая-то ересь получается, когда ты это произносишь. В общем, надо делать из твоей Веры телезвезду.
— Чего? — Протянул он с сомнением.
— Это — статус, известность и защита в одном. Для тебя тоже огромный плюс — не девочка-студентка из комиссии, а звезда экрана. Никакого урона репутации.
— Ты не обо мне заботься. Я о себе сам…
— Тогда про Веру, — охотно вернулся я к теме обсуждения. — Предлагаю поставить ее вести прогноз погоды. Считай, после каждого выпуска новостей на экране — максимальная аудитория, примелькается мигом.
— И ей прямо вот так уступят место?
— Это мой канал. — Терпеливо пояснил я. — Нынешнего ведущего отправим в отпуск, если тебя карма девушки интересует. Все идеально, все довольны.
— А она согласится? — Замялся Артем.
— Сейчас узнаем. Изобрази, что тебе плохо.
— А? — Отразил он непонимание.
— Просто сделай. Она где-то здесь, я это чувствую, — обвел я взглядом толпу.
— Ты какого-то неправильного о ней мнения, — возмущенно пробормотал друг.
— Артем!
— Ох, что-то сердце закололо…
Этот жест он за три года тоже не тренировал.
— Артем, что с
