Рядом явственно пошатнулась Ника.
А когда за первым вышагнули еще двое и тоже стали благодарить, пусть полусонные, но счастливые — то очи девушки обрели почти идеальную круглую форму.
— Надо будет повторить! — Подытожили они.
Последней вышла Анжелика, пошатываясь и придерживая стену одной рукой — она единственная не пренебрегала шампанским весь вечер. И единственная смотрела на меня с искренней обидой.
— Такой униженной я себя еще никогда не чувствовала. Лучше бы ты меня той дсокой отш… Отшлепал. — Пробормотала и неуверенной походкой двинулась по коридору.
— Ну ты и сволочь, Максим, — уверенная в своей правоте, с чувством выдала Ника.
— А что я? Сама же ничего не умеет. Научится, вся жизнь впереди. — Пожал я плечами.
— Первостатейная сволочь. — Констатировала Ника. — Учти, если твое желание будет таким же извращенным, то я лучше себя прибью. И тебя заодно постараюсь.
— Что плохого в шахматах? — Изумился я.
— Каких еще шахматах? — Посмотрела Ника, нахмурив брови.
— Обычных шахматах, — распахнул я дверь, зашел внутрь и жестом указал на пространство комнаты, не видимое из коридора.
— Я в твой вертеп не зайду! Даже не заманивай. — Отчего-то отшагнула она подальше, глядя с опаской.
— Из коридора тогда посмотри, — пожал я плечами. — Вон, туда встань.
Девушка задумалась, словно подозревая коварный замысел, но пару шагов все же в том направлении сделала и вытянула шею, выглядывая обстановку внутри номера.
Затем замерла, пытаясь осознать увиденное. Все эти столы, заставленные шахматными досками и расставленными на них фигурами. Все эти бутылки минералки и бокалы подле… Заправленную постель… И залилась краской до самых кончиков ушей.
— А вы что подумали, смею спросить? — Строго спросил я у прячущей взгляд Ники.
— Я, просто… Ведь это же ты…
— Дочь уважаемых родителей! — Провозгласил я на весь коридор.
— Тихо ты! Пожалуйста! — Шикнула Ника, нервно озираясь.
— Аристократка в… Каком поколении, кстати?
— Все, я была неправа. Но это ты опять подстроил, чтобы я была неправа! — Гордо подняла она подбородок.
— Угу, угу, — покосился я на часы.
У меня, между прочим, экзамены еще сегодня — иностранный язык и физика. Первый относился к факультету «Мировой политики», как вчера история, оттого не сильно волновал. А вот второй был особенно важен, и помехи мне на нем были не нужны. Кстати, о помехах…
— Значит, вернемся к моему желанию. По твоей просьбе, самое страшное — шахматы — мы исключаем.
Ника вновь залилась краской, но продолжила изображать холодный и отстранённый взгляд.
— Значит, будет что попроще, — подытожил я. — Пойдем, — и первым отправился на выход из гостиницы.
Водитель со всем необходимым должен был уже ожидать на парковке. Задержавшись на пару минут, чтобы сдать ключи и выписаться из номера, мы вышли в тень внутреннего двора здания-колодца, огороженного от остального мира высоким забором и шлагбаумом, подошли к рабочей «ауди» и остановились возле задней двери.
— Желание будет таким, — потерев переносицу и отгоняя неожиданно взявшуюся сонливость, начал я. — На заднем кресле лежит чемодан. Носишь его за мной целый день. В аудитории заходить не надо, достаточно ждать в коридоре. Открывать его нельзя. Перекладывать содержимое нельзя. Пользоваться чужой помощью нельзя.
— Там героин, да? — Перебила Ника нервно.
— Нет, — терпеливо ответил я, открывая дверь и указывая на желтый кожаный чемодан, лежащий на боку, ручкой вперед.
— Взрывчатка? Краденные деньги? Человеческие органы? Боевая химия? Нейротоксин?!.. — Лихорадочно оценила девушка увиденное, не торопясь взять его в руки.
— Ника! — Осадил я ее. — Там абсолютно законное содержимое. Даю слово, ничего криминального. Полностью безопасно.
— Тогда в чем подвох?!
— Ну, оно тяжелое, — пожал я плечами.
— Не может быть, чтобы не было подвоха. — Опытным тоном произнесла она.
— Обещаю, что задание выполнимо, — поднял я очи ввысь и выдохнул. — Но если этим вечером ты будешь не рядом со мной — желание считается невыполненным. Нет, я не буду от тебя сбегать! Но и сообщать, где я — не обязан.
Ника нахмурилась, но все же взялась за ручку, осторожно потянув на себя.
— Тяжелый, — констатировала она соответствие заявленного собственным ощущениям.
— Чтобы ты там Силы не лишилась и совсем с ума не рехнулась, ставлю дополнительное условие. Если ты и тут провалишь все…
— Эй!
— Допустим, — покладисто поднял я руки. — Будем считать, что этого желания просто не было. Я имею право перезагадать. А ты ничего не лишаешься. Идет?
— Подозрительно это все, — пробормотала она, с натугой вынимая увесистый и габаритный чемодан и ставя его на землю. — Уф. Килограмм двадцать?
— Тридцать, — поправил я. — Не надорвешься?
— Справлюсь, — упрямо качнула она головой. — Надо это все завершать.
Я же двинулся в сторону выхода с парковки, пешком. Рядом и чуть позади запыхтела Ника, которая приняла как должное, что никакой машины не будет.
— Тут до метро недалеко, — прикинул я направление и двинулся вдоль проспекта к станции на кольцевой ветке. — До экзамена полтора часа, еще застрянем в пробке…
Рядом молчаливо сопела девушка, не тратя дыхание на ответы. Хотя я и не особо торопился идти.
— Вот кстати, когда желание отдашь, что будешь делать? — Лениво поинтересовался я, дожидаясь зеленого света светофора, чтобы перейти дорогу.
Заодно и Нике передышка. Ну и мне — полезная информация.
— Да ничего, — убрала она капельки пота тыльной стороной ладони со лба.
— Что, совсем? — Не поверил ей.
— Я тут подумала, ты что-то вроде глобального бедствия. Ну, как голод, нищета, эпидемии и Максим.
— Вот как? — Почувствовал я легкую грусть.
— Угу. Можно ненавидеть, но самой исправить не получится. Зато можно верить, что кто-нибудь, когда-нибудь всех их уничтожит! — Бодро завершила Ника, подняла свою ношу и первой шагнула на зеленый свет пешеходного перехода.
Дальше она тоже гордо шла вперед — все равно тут не ошибешься с направлением, вход в метро сразу за переходом.
Подумать только, почти две минуты
