От столкновения наш щит разлетелся на кусочки, но и Василисина молния лишь расщепила ствол вековой сосны, не причинив мне вреда.
Что ж, ответим!
— Жги ее! — крикнула я, требовательно сжимая посох.
Ядовито-зеленое пламя вырвалось из глазниц дымными струями, но ответный взмах Василисы заставил землю между нами сплошной стеной взлететь вверх. Пламя Яра разметало неожиданную преграду, однако потерявшие силу дымные струи лишь бессильно развеялись в паре шагов от врага.
— Еще!
На этот раз пламя и молния столкнулись с жутким треском и яркой вспышкой. Так, что перед глазами все расплылось от цветных пятен и слезы набежали.
А вот на третий раз задержать молнию Василисы Яру удалось лишь отчасти. Если бы Конь вовремя не отшатнулся в сторону, она бы обожгла мне руку.
Посох явно слабел, и сам подтвердил это красноречивым;
— Пора валить! Конь!
— Держись, царевна! — тот в ярости закусил узду и прыгнул вперед, норовя перескочить деревья.
Но не тут-то было! Как я и подозревала, без подлянки не обошлось. Неведомая сила развернула его в полете, а потом перед нами выросла громадная тень. Василиса бросила вперед своего коня, и мы сшиблись в воздухе. Да так, что от удара я выпустила посох, и тот улетел куда-то в траву. Сама же изо всех сил вцепилась в шею Коня, стараясь не свалиться.
Но тут камень на вражеском посохе полыхнул опять. Меня с силой выдернуло из седла и швырнуло прочь, впечатывая спиной в сосну. Грудь пронзила дикая боль, так, что я заорала, но крик мгновенно перешел в хрип. Дыхание перехватило, во рту появился железистый привкус крови, а я растерянно увидела, что из моей груди торчит окровавленный сучок.
Задыхаясь, дернулась всем телом, словно наколотая бабочка. Успела увидеть, как жеребец Василисы методично долбит копытом в голову Коня, который вцепился своими клыками ему в ногу. А Лиса, на которую до того никто не обращал внимания, прыгает вперед, в кувырке уходя от очередной молнии, подхватывает с земли Яра и мгновенно исчезает среди деревьев.
Затем столкнулась взглядом с Василисой.
— Ну? И где твой защитник, от которого столь не-Премудрая, по твоему мнению, я отказалась? — усмехнулась она. — Дай догадаюсь, занят своим Источником и до тебя ему нет дела? Тоже мне, неве-еста. А я ведь сразу говорила — Наволоду наплевать. Но мне твоя глупость сыграла только на руку. Нетрудно было догадаться, что ты сюда заявишься. Другой-то путь найти у тебя мудрости не хватит. Так что… пока, сестренка, — передразнила Василиса, направляя посох на меня.
— Пошла ты… — успела прохрипеть я, прежде чем слепящая ветвистая молния ударила в мое лицо.
А потом я умерла.
Глава 15
Да, ничем иным, кроме как смертью, я назвать это состояние не могла. Боль, раздирающая меня изнутри, пропала. Пропало вообще все: звуки, запахи, предметы, ощущения. Я оказалась в абсолютной темноте, где не было ничего, даже времени. Внутренние часы словно решили, что завод кончился, и колесики перестали вращаться.
Не осталось никаких мыслей, никаких тревог и желаний. И это состояние воспринималось мной как должное. Словно случилось то, что непременно должно было произойти.
А потом в окружающей меня тьме вдруг показалась маленькая, не больше искры, звездочка. Я наблюдала за ее появлением безо всякого интереса, просто восприняв как данность. И даже когда звездочка начала увеличиваться в размерах, меня это совершенно не обеспокоило. Как и не взволновало возникшее ощущение, что я больше не вишу в неподвижности, а, наоборот, со страшной скоростью лечу навстречу искорке, которая уже напоминала солнце.
Сгорю ведь… Ну и ладно…
Однако вопреки ожиданиям, когда меня швырнуло в пламя звезды, оно оказалось холодным. И тут пришло удивление. Удивилась я тому, что вообще, оказывается, могу чувствовать.
Более того, теперь, находясь в центре холодного сияния, я ощущала себя не бестелесным духом, а вполне так человеком С туловищем, руками и ногами. Но при этом понимала, что всего этого у меня нет. Чувство целостности есть, а тела нет.
Зато стали появляться короткие мысли: «Раз у меня нет тела — значит, я дух? Значит, я все-таки умерла?»
— Но я не могу умереть, — сказала-подумала я. — Я же бессмертная.
«Тогда что со мной и где я?»
«Что это за сияние, прохлада которого похожа на лесной родник?»
«На воду…»
Внезапный резкий рывок и ощущение тяжести вернувшегося тела прервали мысль, не дав ей сформироваться окончательно. Резко вернувшиеся звуки, запахи, ощущения обрушились на меня со всех сторон, дезориентируя, а затем я сипло, надсадно, но по-настоящему вздохнула!
Я жива?
Я жива!
— О, приходит в себя, — услышала я голос Яра. — Я же говорил, что она бессмертная. Подумаешь, задержалась чуток на Той стороне.
Адреналин в крови возбурлил, заставляя рывком сесть и открыть глаза. Их тотчас ослепило солнце, и набежали слезы, но это было не важно. Главное — я больше не чувствовала боли! И я дышала! Я жива!
Не умирают, Потому что бессмертны, Планы на завтра, —сказала Лиса откуда-то сбоку.
Проморгавшись, я увидела, что сижу на земле в стороне от дороги, которую по-прежнему с одной стороны перегораживали сплетенные корнями деревья. Ох и много времени понадобится путникам, которые забредут сюда, чтобы расчистить проход. Да и сама дорога собственно дорогой быть перестала. Заклинания Василисы бесследно не прошли. Опаленная пламенем Яра и молниями моей сестры земля еще долго будет приходить в себя.
Лиса сидела чуть поодаль, прислонившись к дереву, а посох лежал рядом со мной и радостно, как мне показалось, посверкивал бледно-зеленым пламенем из глазниц.
Быстрый осмотр себя показал, что рубаха и серый кафтан пробиты насквозь и залиты кровью. Н-да. В таком виде не попутешествуешь, придется что-то придумать.
— Как… — голос прозвучал хрипло, так что прежде, чем продолжить, пришлось откашляться. — Как все закончилось? И где Конь?
— Тут я, — проворчал знакомый голос откуда-то из-за
