– Нет!
Оттолкнув мужчин, Эмбер кинулась к дракону. Виверна обернулась, оскалив три ряда неровных зубов. С них капала вязкая слюна, напоминавшая слизь. Раздвоенный язык прошелся по толстым губам. Оттолкнувшись, зверь взмыл в воздух, стремясь достать новую жертву. Рев дракона и пистолетный выстрел слились воедино.
Запоздало поняв, что темные пятна на полу – это капавшая с зубов слизь, Эмбер поскользнулась и упала. Резкая боль пронзила руку. Последнее, что она увидела, уже проваливаясь в забытье, – это залитое кровью лицо Фернанда Амстела.
Затем наступила темнота.
* * *Когда Эмбер очнулась, ей показалось, что вокруг темно. Левая рука была забинтована и очень сильно болела. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и девушка поняла, что лежит в своей собственной спальне в особняке Амстелов. Она заворочалась, пытаясь удобнее устроиться на подушках.
Послышались шаги. Кто-то наклонился, и она узнала мужа. Фернанд всмотрелся в лицо Эмбер и повернулся к прикроватному столику, на котором стоял кувшин. Налив воды, герцог бережно подхватил жену под спину и поднес стакан к ее рту. Она не сопротивлялась, чувствуя себя еще слишком слабой. К тому же действительно очень хотелось пить. Сделав несколько глотков, она откинулась на подушки. Фернанд повернулся, чтобы поставить стакан обратно.
Все это время она украдкой изучала его. Черты лица заострились, глаза запали, под ними залегли темные круги, будто Амстел долго не спал. Правую сторону лица пересекал свежий шрам. Начинаясь от корней волос, он шел через лоб, продолжался на щеке, уходя к уху. Линия все еще была розовой, словно воспаленной. В полумраке было плохо видно, но девушке показалось, что седины в волосах герцога прибавилось.
Сидя на краю кровати, он повернулся к жене. Черные глаза задумчиво смотрели на нее. Она отвела взгляд и вновь заерзала на подушках. Левая рука отозвалось тянущей болью. Девушка поморщилась.
Герцог первым нарушил затянувшееся молчание:
– Болит?
– Н-нет, – прошептала она, почему-то смущаясь под его пронзительным взглядом. Внезапно в его глазах блеснула смешинка.
– Дорогая, вам никто никогда не говорил, что не стоит лгать дракону?
Фернанд улыбнулся своей кривой улыбкой, и Эмбер не смогла не улыбнуться в ответ.
– Скоро все пройдет, – произнес Амстел так, будто утешал маленькую девочку. – Это всего лишь перелом. Дня через три можно будет снять повязку.
– Дня через три? – изумилась она. – Но ведь перелом заживает несколько недель! Неужели я пролежала без сознания так долго?
– Нет, всего два дня. Доктор сказал дать вам снотворное.
Она непонимающе посмотрела на Амстела.
– Но тогда как?..
– Слезы Энеи, дорогая, – напомнил он. – Они творят чудеса, хотя лично меня непреодолимо тянуло позволить вам испытать все муки заживления костей без этого снадобья.
Эмбер опустила глаза, делая вид, что рассматривает вышивку на постельном белье. Герцог тем временем продолжил:
– Вам повезло, что вы так легко отделались. Виверны очень коварны и хитры, а уж этот…
– Этот?..
– Лотар. Одержимый желанием стать драконом, в результате он превратился в злобную ядовитую тварь, у которой нет разума. – Тень скользнула по его лицу. Герцог тряхнул головой, прогоняя воспоминания. – Раньше виверн использовали в боях. Потом их истребили, но в свое время я все гадал, откуда они появлялись…
Фернанд задумчиво посмотрел на тонкий шрам на своей ладони.
– Кто мог подумать, что смысл заключен в этом…
– А… А что стало с… виверной? – робко спросила девушка. – Вы убили ее?
– Нет, дорогая, эта заслуга принадлежит доблестному графу Ферранскому. Не полагаясь на свои способности дракона, наш Рик застрелил Лотара выстрелом прямо в глаз. Не держи я в тот момент на руках ваше почти бездыханное тело, я бы ему даже поаплодировал за столь меткий выстрел. – Амстел пристально посмотрел на жену. Та смутилась. – Кто надоумил вас кинуться прямо в гущу нашего сражения?
Она опустила голову так, чтобы он не видел ее слез.
– Я просто испугалась. Мне показалось, что он…
Эмбер вздрогнула всем телом, вспоминая ужас, охвативший ее, когда она поняла, что зубастая тварь впивается дракону в горло. Амстел встал, прошелся по комнате и вернулся с бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость.
– Выпейте это.
– Это ром? – скривилась она.
– Нет, дорогая, – усмехнулся он. – Я не настолько жесток, чтобы требовать от вас подобную жертву. Всего лишь коньяк, привезенный лично графом Ферранским.
– Граф заезжал, чтобы привезти вам коньяк? – удивилась Эмбер.
– Заезжал? – герцог изогнул бровь. – Моя дорогая, да вся эта компания просто поселилась здесь! Двери моего дома не закрываются! Сюда постоянно кто-нибудь приходит. Все жаждут узнать о вашем самочувствии! Даже Хелена приехала с вашей сестрой из пансиона и обосновались в гостевых покоях! Все комнаты первого этажа уставлены вазами с цветами от ваших поклонников! Мой особняк теперь напоминает проходной двор! Правда, благоухающий розами и фиалками.
Девушка не сдержалась и хихикнула, слишком уж забавным показалось ей возмущение Амстела. Он усмехнулся в ответ и добавил уже более серьезным тоном:
– Да, Колючка, можете гордиться: вы – единственная женщина, которая смогла внести сумятицу в мою жизнь.
– А как же Эрмина?
Герцог помрачнел, вспомнив первую жену.
– Забудьте о ней! – приказал он. – Я был молод, но поверьте: те чувства, которые я испытывал к ней, ничтожны по сравнению с тем, что я испытываю к вам. Я слишком люблю вас, Эмбер, чтобы потерять… Ты плачешь? Родная, почему?
– Я не надеялась, что когда-нибудь услышу это!
Она и не заметила, как очутилась у него на коленях, бережно прижатая к груди.
– Неужели я так тебя задел? – тихо прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. – Бедная моя девочка, именно поэтому ты решила сбежать?
Он слегка отстранил ее. С грустной улыбкой она беспомощно посмотрела в его глаза цвета расплавленного золота.
– Я… я… Это было глупо, ведь правда?
– Конечно, – охотно подтвердил он, улыбаясь. – Что это нашло на тебя, Колючка? Где же твой хваленый здравый смысл? Неужели ты действительно решила, что я отпущу тебя вот так?
– Но ведь ты ни разу не дал мне понять… – прошептала Эмбер.
Муж насмешливо посмотрел на нее.
– А ваша гувернантка была права, ваша светлость! Вам не стоит читать зарубежные романы. Я сопровождаю вас на этих сборищах, именуемых балами, постоянно вынужден слушать оперы, поскольку вы любите театр… Интересно, что я должен был делать, по вашему мнению? Петь серенады или встать на колени, признаваясь в любви? Уверяю вас, мой голос далек от даже приятного, а встать на колени мне не позволяет возраст – я ведь могу и не подняться.
Девушка недоверчиво посмотрела на мужа и заметила смешинки в его глазах.
– Вы опять смеетесь надо мной? – вздохнула она, пытаясь спрятать предательски появившуюся улыбку.
– Никак не могу
