- Она полюбила, - тихо признался он. - Я не знал, кто он, откуда, где она встретила его. Просто стал замечать, как охладела моя Ниаве, как ушел из ее глаз блеск, она уже не летела ко мне при встрече. Я стал ей противен. Лераму тогда едва исполнился год и она все чаще уходила от меня, оправдываясь уходом за сыном.
- Вы уверены? - осторожно уточнила я. - С женщинами так бывает в пору материнства. Кривая ухмылка и последовал ответ: - Она сама выдала себя, в момент близости назвав меня его именем, - ответ на грани шепота.
Мда. Тут кто угодно с цепи сорвется. Я могла понять дракона. Понять, но не простить. Прощать его я и не думала. Не прощают и не принимают такое.
- Она вам изменила? - уточнила я.
- Нет. Она была верна мне. Но сердце ее принадлежало другому, - развел руками мужчина. - Ниаве ушла в уход за Лерамом. Потом мы ждали уже появления Яра. Я думал, рождение второго ребенка сблизит нас, но не суждено было.
Правитель замолчал, устало глядя в пустоту. И я молчала, пытаясь понять этого странного мужчину. Каково ему пришлось? Как это, любить до безумия ту, что не в силах любить в ответ? Больно? Невыносимо? Да, в таком состоянии люди и нелюди часто перестают вести себя разумно. Но оправдывает ли это его поступок? Не мне судить.
- А потом роды, смерть моего солнца, а на руках я держал дитя с ее чертами, - снова начал исповедь дракон.- И я возненавидел его, младенца, что отнял мою любимую, как и того, кто отнял у меня ее любовь. Я потерял солнце, мой мир погрузился во мрак. А рядом бегал мальчик с ее глазами, ее улыбкой, с ее веселым нравом. Яр до безумия похож на мать. Я мстил ему, за каждую проказу наказывал, как за серьезное преступление, отнял у няньки, стоило мальчику начать ходить. Пытался сделать все, чтобы с братом они общались реже. Лишь бы не видеть его. Не вспоминать о моем солнце.
- Очень взрослый поступок, - холодно подытожила я.
Дракон смолчал. Все так же сидя и глядя в пустоту. А я подсчитывала в уме, когда появился на свет Жив. На вид парню было не больше восемнадцати, так что родился он через два года после отъезда Яра в орден. Что же, отец не очень спешил соединиться со своим отпрыском.
- Что мешало вам вернуть Яра из ордена? - произнесла я.
- Лер пытался, - тихий ответ. - Они были дружны, я думал, он сможет уговорить спесивого Яра. А вышло так, что и старший сын от меня отвернулся.
Понятно. Все с этим типом мне стало ясно. Он трус. Вот простой и элементарный трус. Сначала сделал виновным в трагедии младенца, потом решил уладить отношения с Яром при помощи подростка Лерама. У них же разница года два, не больше, почти погодки. Как этот индивид городом правит? Кто ему вообще корону надел?
- А вы говорили с Яром? - решила все же уточнить я.
- Нет. Он не желал меня слушать. Перед побегом в орден он стал совсем неуправляемым, сладу с ним не было, только Лер и мог до него докричаться.
Еще бы! Да мальчик пытался внимание привлечь, пытался хоть так достучаться до отца. А тот вместо того, чтобы собраться, элементарно отмахнулся от ребенка. Вот и что мне ему сказать? Очень хотелось сказать пакость.
- А сейчас почему не поговорите? - усмехнулась я.
Мне не было жаль этого дракона. Сам разрушил свою семью и, судя по всему, продолжает это делать очень успешно.
- Он не станет слушать. - Но почему? - я даже вскочила от гнева. - Объясните ему! - Что объяснить? - все так же сидя и глядя на меня, уточнил дракон. - Он не станет слушать. И я бы не стал. Ведь ты меня тоже осуждаешь. - Нет. Кто я такая, чтобы судить? - бесцветно отозвалась я. - Судят боги, а они, как известно, милосердны.
Не хотелось на него смотреть, слушать. Как так можно? Выбросить ребенка, как щенка, вон за порог! Слабак, тряпка, размазня. Я даже его первую жену понимать начинаю. Как вот такое можно любить?
- Видишь, даже тебе сложно принять эту историю, - горько усмехнулся дракон. - Яр не простит.
- На все нужно время, - пожала я плечами и, глядя в сторону, добавила: - Он упрямый, вы тоже. Но это ваша вина, значит, и первый шаг делать вам. Поговорите с ним откровенно. Без этих недомолвок, тайн, догадок. Все, как есть. Расскажите правду о матери и вас. Яр не простит, но, может быть, хотя бы стихнет боль у него в душе.
- Так ты согласна мне помочь? - скорее удивленно, чем утвердительно произнес дракон.
Я поежилась от пронзительного ветра. Или холодно мне было от волнения и горечи, что сейчас змеями ворочались в душе? Я определенно не понимала эту семью. Для меня, выросшей в любви и заботе, было диким подобное отношение. Но вспомнились глаза Яра, полные боли и одиночества. Обиды камни, и эти булыжники тянут моего дракона вниз, мешая жить свободно. Может быть, так я смогу выдернуть хоть одну из тех игл, что мучили его все эти годы?
- Я помогу. Но не вам, - холодно отозвалась я. - Простите, но помогать вам у меня желания нет. Я сделаю это ради Яра. Ему это нужно. Ему все еще больно. Но не надейтесь, что я стану уговаривать его или просить простить вас. Ваша вина, вот и искупайте ее, ищите путь к сыну. Я могу обещать только то, что мешать не стану.
Пока я говорила, дракон успел подняться, все так же внимательно меня выслушивая. Его лицо выражало крайнюю степень озадаченности. На меня смотрели так, словно у меня не одна, а две головы, да еще и рогатые.
- Соглядатаи доносили, что ты с придурью и мой сын вряд ли надолго тобой увлекся, - изучая меня взглядом, протянул дракон. - Сейчас я убедился, что
