– Солнечная, значит? Хорошее имя.
– Это не настоящее ее имя. Настоящее мы не узнаем, пока она не выберет себе спутника.
– Для меня она всегда будет Солнечной.
Щенок отчаянно зевнул и завозился, устраиваясь на руке поудобнее, а потом сунул мордочку Зоре под мышку и мгновенно заснул.
– Она спит. Снова. С ней что-то не так? – прошептала Зора, не желая тревожить Розу.
– Нет, все в порядке. Щенки много спят. На самом деле это большое благо, потому что, когда они не спят, они ищут себе неприятностей, а это утомляет.
– Можешь мне не рассказывать. Я живу с Мари и ее чудищем. Ты знал, что Ригель слопает веник и закусит камнями, если его не остановить?
– Вот поэтому я и говорю, что это благо. Когда молодые псы бодрствуют, они занимаются вещами, которыми им не следует заниматься.
– И свежеиспеченный хлеб тоже сожрет, если за ним не следить. Он наловчился ходить совсем тихо, когда думает, что я не смотрю, – пожаловалась Зора.
– Не забывай, что они так же умны, как и мы – только по-своему.
– Да ну? – Она опустила глаза на мягкое теплое создание, доверчиво посапывающее у нее на руке. – Они настолько умные?
– Да. В некотором смысле они даже умнее людей. Они слышат запахи, которых не слышим мы, и способны отличать их друг от друга, даже когда они перемешаны.
– Хочешь сказать, Ригель может определить, из каких ингредиентов я смешала мазь?
– Запросто.
– Хм. Любопытно. Когда Мари вернется, надо будет обсудить с ней, как бы занять его делом. Я хочу сказать, если он может определить состав мази, то сможет и отыскать ингредиенты для меня или Мари? – сказала Зора, рассеянно поглаживая спящего щенка.
– Вполне. Но терьер справится с этим еще лучше. Они Охотники и привыкли полагаться на нюх даже больше овчарок.
– Не понимаю, как такие огромные псы могут жить с вами на деревьях. Посмотри на Капитана, – Зора кивнула на Капитана и Шену, шагающих рядом с Лидией и Сарой. – Он же здоровенный. Как же он карабкается по деревьям?
О’Брайен подавил смешок. В глазах его плескалось веселье, и он явно получал удовольствие, рассказывая Зоре о жизни в Племени.
– Нашим собакам не нужно карабкаться. Племя разработало систему подъемников, так что карабкаться не нужно вообще никому. И потом, у нас по всему городу веревки и блоки. Спускаться дюльфером с собакой, привязанной ремнями к спине, проще, чем можно подумать, – даже если это взрослая овчарка.
– Дюльфером? Я и слова-то такого не знаю.
– Это быстрый способ спуститься и подняться – но в основном спуститься – из города. Объяснить сложно, проще увидеть это своими глазами. Если хочешь, я тебе как-нибудь покажу.
Зора встретила его взгляд.
– Ноги моей не будет в вашем городе. Никогда.
Неизменная улыбка сползла с лица О’Брайена, как жир с горящей свечи.
– Вообще говоря, показать можно где угодно. Нужен только моток надежной толстой веревки и якорь. Я легко могу устроить демонстрацию. Это будет не совсем то, что в городе, но ты, по крайней мере, поймешь, что я имею в виду.
Зора отчаянно жалела, что из-за нее с его лица пропала улыбка, – и злилась на себя за то, что ей вообще было дело до настроения Псобрата.
– Сомневаюсь, что вы пробудете с нами достаточно долго, чтобы что-то мне показывать, – сказала Зора. – На, забери ее. Мне нужно проверить остальных.
Отдавать щенка ей вовсе не хотелось, но она заставила себя это сделать, хотя малышка скулила и, кажется, даже пыталась сопротивляться, когда ее разлучили с Зорой.
– Надеюсь, она улучшила тебе настроение. Пусть даже самую малость, – сказал О’Брайен, и в уголках его губ снова заиграла улыбка. – У нас говорят, что щенки – это лекарство для души.
Вдалеке прогремел гром, а в следующую секунду небо разверзлось и на них хлынул ливень.
– Хвала Солнцу! – В голосе О’Брайена звучало благоговение.
– Дождь поможет потушить пожар, но раненым легче не станет, – сказала Зора.
– Ты всегда такая пессимистка?
– Я не пессимистка. Я говорю как есть.
Зора собиралась сообщить О’Брайену, что по сравнению с Мари она неисправимая оптимистка, но ее прервал громкий шорох в кустах.
На тропу перед ними вывалился Землеступ. При виде мужчины Зора ахнула. Он был покрыт грязью, засохшей кровью и странными ранами. Он поднял глаза и уставился на Зору искаженным болью взглядом.
– Жрица Луны. Помоги.
Он упал на колени, продолжая с мольбой смотреть на Зору.
О’Брайен не мешкал ни секунды. Он повернулся к Зоре, сунул ей щенков и, задвинув ее себе за спину, сорвал с пояса длинный нож.
– Убирайся, или я тебя убью!
Зора не знала, что потрясло ее больше: то, что милый улыбчивый О’Брайен вдруг превратился в кровожадного Псобрата, или что Землеступ, который молил ее о помощи, был Джексомом – тем самым юношей, что напал на нее и пытался изнасиловать каких-то два дня назад.
– Я его знаю, – сказала Зора и положила руку на плечо О’Брайена. – Не причиняй ему вреда. По крайней мере, пока.
За спиной Зора почувствовала какое-то движение, и к ним с О’Брайеном присоединились Шена с рычащим Капитаном и Роза с маленькой Фалой, которая рычала не менее грозно. Обе женщины тоже держали наготове ножи.
Времени на размышления не было.
– Возьми их! – Она передала щенков Розе и обратилась к Шене и О’Брайену: – Держитесь рядом со мной. Возможно, он опасен из-за своей болезни, но это мой старый друг.
Зора приблизилась к Джексому.
Юноша бессильно уронил голову. Он тяжело дышал; Зора видела, как он дрожит.
– Джексом, ты меня узнаешь?
Он медленно поднял голову и сморгнул с глаз пот и слезы.
– Зора, – проскрежетал он. – Жрица Луны. Помоги мне.
Зора всмотрелась ему в лицо. В его глазах она увидела боль и замешательство – но ни капли того безумия, которое горело в них, когда он и еще двое Землеступов на нее напали. Это был не ее Джексом, не тот юноша, которого она почти выбрала себе в пару, но и на чудовище он был не похож.
– Ты можешь идти? – спросила она его.
– Попытаюсь.
– «Попытаться» мало. Впрочем, тут недалеко. – Она открыла внешний карман своей сумки и, вытащив моток крепкой пеньковой веревки, твердо взглянула ему в глаза. – Я тебе помогу, но сначала я свяжу тебе руки, а другой конец веревки возьмет этот Псобрат. Проявишь агрессию, Джексом, – и я позволю ему тебя убить.
– Я понима… – начал Джексом и вдруг страшно затрясся, закатив глаза так, что стали видны одни белки, и потерял сознание.
Зора вздохнула, подошла к Джексому и пощупала пульс – быстрый, слишком быстрый.
– Разумно ли брать его с собой? Самцы всегда агрессивны, – сказала Шена.
– Вовсе нет, – возразила Зора, связывая ему запястья. – Они агрессивны только ночью, да и тогда агрессия направлена на них самих – если только не пытаться их убить или взять в рабство их родных. – Она закончила связывать Джексома
