Проклятье! Не о том сейчас надо думать!
— Шелла! — завопил я. — Очнись! Очнись же!
Предводитель отодвинул клыкастого и встал прямо передо мной — словно желал, чтобы я рассмотрел каждый дюйм его уродливой маски.
— Ори сколько влезет. Она застряла в своем трансе, ожидая, когда явится ее драгоценный зверь-талисман.
— Родители следят за нами! — заявил я. — Отец придет сюда, как только…
— Не сомневаюсь. Может, даже видят нас прямо сейчас. — Он посмотрел в небо. — Ты видишь меня, могучий Ке-хеопс? Знаешь, что я собираюсь сделать с твоим драгоценным дитятей? Давай! Кинь молнию, испепели меня! — Мужчина снова обернулся ко мне и рассмеялся. — Вот так-то. Даже если твои родители и наблюдают, они еще слишком далеко.
— Кто вы? — спросил я. — Зачем вы это делаете?
Рогатый не ответил. Он нырнул в темноту и через пару секунд вернулся с объемистой кожаной сумкой.
— Убедись, что малец крепко связан. Он верткий птенчик.
Клыкастый обогнул дерево и проверил путы у меня на запястьях, затянув их еще сильнее — так, что я вскрикнул от боли.
— Никуда он не денется.
Предводитель кивнул и сунул руку в сумку. Что там?! Мысленным взором я видел изогнутые ножи и флаконы с отравой… Сумка вдруг слегка пошевелилась. Змея! Они принесли змею. Она укусит меня, наполнив вены ядом!
Но рогатый достал не нож. Не флакон и не змею. Он держал в руке маленькую белую собачку. Редкая клочковатая шерсть слиплась и под ней виднелись на коже красные мокнущие болячки. Глаза были мутными, подслеповатыми. Больная собака, едва цепляющаяся за жизнь.
Предводитель поставил ее на землю неподалеку от Шеллы, и собака заковыляла к ней. Медленно, неуклюже, едва переставляя лапы. Но она приближалась к сестре.
Тут я наконец понял, что они собираются сделать с Шеллой. И вот тогда я закричал по-настоящему.
Глава 16
ТВАРЬ
Чем больше я кричал, умоляя людей в масках остановиться, прекратить — тем громче они смеялись надо мной.
— Гляньте на него, — сказал клыкастый, перевязывая запястье трехглазого, которое я порезал картой, — мы еще ничего с ним не сделали, а он уже орет как резаный. Одним словом: джен-теп!
Я неотрывно смотрел на больную собаку. Она двигалась к Шелле, притянутая ее магией. А потом остановилась и села, принявшись вылизывать больную лапу.
— Что-то слишком долго, — недовольно заметил трехглазый. — Надо просто взять проклятую шавку и кинуть в нее.
— Эта магия работает не так, дурень. Зверь должен ответить на зов. Должен сам захотеть связаться с девчонкой и сам к ней прийти.
— Пошла вон! — кричал я на собаку.
Почему не работает собственная магия Шеллы? Ведь защитная часть заклинания должна отталкивать больных и слабых животных.
Мужчины рассмеялись и клыкастый сказал:
— Ори, не стесняйся, парень. Эта псина глухая. Одно из проявлений болезни, которой мы ее заразили. — Он обернулся к товарищам. — Интересно, а девка тоже оглохнет, когда возникнут узы? Вот заодно и проверим.
— Зачем вы вредите ей? — крикнул я.
— Да мы не вредим, — отозвался рогатый. — Твоя сестра явилась сюда в поисках зверя-талисмана? Ну так она получит его.
Он подошел. Протянул руку в перчатке и взял меня за подбородок.
— Твое семейство очень много о себе воображает, да? А она — больше всех. Уверена, что станет величайшим магом клана. Кто знает, может, и стала бы.
Рогатый кивнул в сторону Шеллы. Клыкастый тем временем подошел к собаке и дал ей легкого пинка. Та снова заковыляла к сестре.
— Но готов поспорить: когда она свяжет себя узами с этой мелкой тварью, вся ее сила и могущество развеются как дым.
— Прошу, не делайте этого, — выдохнул я. — Еще не поздно. Уберите собаку, и мы поговорим. Наверняка вам что-нибудь нужно!
Он вдруг размахнулся и ударил меня наотмашь по лицу.
— Мне нужно, чтобы она утратила силу. Это все.
Трехглазый презрительно хмыкнул.
— Джен-теп! Отними у них магию — и они превратятся в детишек, потерявшихся в лесу.
— Мы же ничего вам не сделали! — закричал я, извиваясь в своих путах. — Война между джен-теп и медеками закончилась триста лет назад!
— Ну да, — тихо сказал предводитель. — А как насчет ее последствий? Они до сих пор влияют на мир, не так ли?
Несчастная тварь, притянутая заклятием Шеллы была уже в нескольких дюймах от нее. Она нюхала воздух, словно могла учуять магию. Еще несколько секунд — и она коснется сестры. И тогда Шелле придет конец. На всю оставшуюся жизнь она станет больной и слабой.
«…Я уговорила отца разрешить тебе пойти со мной. Ты будешь моим охранником. Защитишь, если что».
Это все моя вина! Я был защитником. Я должен был следить, чтобы ничего этого не случилось. Ах, что б вас, духи предков! Будьте прокляты, вы все. Почему вы снова позволили мне попасть впросак?! Мной овладело мучительное чувство безнадежности. Я старался сконцентрироваться, собрать волю в кулак. Если поблизости есть другое животное, оно могло бы… Я не знал, что оно могло сделать — но я был в отчаянии. Все, что мне оставалось, — попытаться. Я снова сосредоточился на заклятии. Те-ми-ен-ка. Те-ми-ен-ка.
— Слишком долго, — сказал трехглазый. — Если родители и правда следили за ними, они уже на подходе.
— Почти готово, — прошептал рогатый. — Почти…
Как я ни пытался сосредоточиться, но не совладал с собой и открыл глаза. Больная собачонка протягивала дрожащую лапу к Шелле.
— Нет, — умоляюще сказал я. — Пожалуйста, нет.
Рогатый кивнул.
— Это должно случиться, Келлен. Смирись и…
Я не успел спросить, откуда он знает мое имя. Среди ветвей над нашими головами раздался какой-то звук. Я глянул вверх, но что бы там ни находилось, оно двигалось слишком быстро. Сложно было рассмотреть что-нибудь, кроме отблесков костра на бурой шерсти. Зверь двигался на четырех лапах; мне показалось, что его тело около двух футов длиной. Впрочем, сказать наверняка было трудно, потому что он почти сливался с древесной корой.
— Предки, защитите нас… — пробормотал рогатый.
Внезапно тварь слетела на нас. Задними лапами она оттолкнулась от головы клыкастого, проскрежетав когтями по маске, и соскочила на землю. Клыкастый даже не успел вынуть нож. Тварь скользнула в сторону и кинулась на собаку, опрокинув ее. В следующий миг она держала собаку за шею, крепко сжав челюсти.
— Проклятие! — сказал рогатый. — Что это такое?
Даже сейчас, когда зверь стоял на земле, было трудно рассмотреть его как следует. Шерсть сперва показалась мне бурой, но на самом деле была темнее — почти черной, словно тварь была частью лесных теней. Она встряхнула головой — раз, другой, третий. Послышался треск ломающихся позвонков. Тварь перекусила собаке шею, избавив несчастное животное от страданий.
Хищник выпустил мертвое тело
