– Мы прибыли, ваша светлость! – услышала я.
– Не называйте меня так больше, – попросила Аларика, когда он помог мне выбраться. Наемник не спал всю ночь, однако держался вполне бодро. Должно быть, привык подолгу обходиться без сна.
– А как же вас называть?
– Просто Лили, – сократила я свое имя. – Мы уже в Альмарисе? Правда?
– Разве вы не чувствуете?
Я сделала глубокий вдох и ощутила непривычный запах. Соленый, насыщенный. Так пахло море.
Еще не до конца осознав, что оказалась в незнакомом месте, которое прежде видела только на тревожащих душу живописных полотнах, я растерянно взглянула на мужчину. Его очередное задание выполнено, скоро он вернется в столицу, а я? Что будет со мной?..
– Вы не знаете, есть тут где-нибудь поблизости обитель? – спросила я.
– Для начала нанесем визит моему старому знакомому, – отозвался спутник. – Вот его дом. Не королевские хоромы, конечно, но место для такой пичужки, как вы, найдется.
– Вы уверены, что ваш знакомый согласится меня приютить? – засомневалась я.
– Он мой должник, – сказал Аларик. Прозвучало это так, что дополнительных вопросов я задавать не стала.
Дом действительно выглядел добротным жилищем, где не знали роскоши, но и не бедствовали. Его окружал небольшой ухоженный сад, а дверь, которую открыла средних лет женщина в простом сером платье и длинном фартуке, производила вполне солидное впечатление. Не обшарпанная и покосившаяся, а довольно крепкая и надежная. Внутри тоже оказалось неплохо – скромно, но опрятно и даже уютно. Видно, хозяева относились к дому с любовью и заботой.
Приехали мы вовремя. Знакомый моего провожатого – коренастый мужчина с залихватски закрученными усами – служил боцманом на судне и как раз сегодня собирался уходить в море. Легенду наемник сочинил правдоподобную, представил меня как вдову своего знакомого, которой некуда идти, потому что, воспользовавшись бездетностью, родственники покойного мужа выставили ее вон. Рассказывал он столь красноречиво, что жена моряка даже поднесла к глазам край фартука, вытирая выступившие слезы. Я бы и сама расчувствовалась, если бы не знала, что это всего-навсего выдумка.
Перед тем как уехать, Аларик, отказавшись от предложения задержаться на обед, ненадолго остался со мной наедине и протянул увесистый кошель, в котором громко звенели монеты.
– Он ведь не от баронессы? – подняв глаза, спросила я.
– Какая разница? – ответил наемник, который когда-то попросил меня простить его. Но за что? Это по-прежнему оставалось загадкой.
Стоя на крыльце, я наблюдала, как человек, фамилии которого я не знала, насвистывая какую-то мелодию, запрягал лошадей. Вскоре он уехал. А я осталась.
Глава 42
Дни текли один за другим, и я почти потеряла им счет. Когда-то мне втайне мечталось, что в Альмарис мы отправимся вместе с герцогом и я своими глазами увижу то, что было запечатлено на картинах. И море, и маяк, и утопающие в пышной южной зелени домики из белого камня.
Моя мечта сбылась, но не полностью, что разом лишило ее очарования. Башня маяка располагалась совсем недалеко от дома, в котором я жила, и море плескалось у самых ног, когда я ходила на прогулки. Но в душе поселились тоска и одиночество. Верные незримые спутники, которые никогда не оставляли меня. Даже когда я возвращалась в дом, и жена боцмана, добродушная женщина по имени Микела, кормила меня обедами и ужинами, журчание ее голоса – а поговорить она любила – не могло отогнать их прочь.
Постепенно я привыкала к месту, где поселилась. К запаху соли и водорослей, вкусу свежевыловленной жареной рыбы и морепродуктов, которые здесь не считались деликатесами. К шуму моря за окном – он уже не казался похожим на ворчание большого пугающего зверя, а помогал бороться с бессонницей. Каждую ночь, перед тем как сомкнуть веки, я мысленно желала доброй ночи людям, которых мне пришлось оставить. Мужу, нашему общему другу-хальфданцу, маленькому Луиджи, к которому я так и не вернулась, хотя обещала.
Должно быть, кто-то осудил бы меня, если бы услышал эту историю, и даже мой внутренний голос нередко говорил, что совершенный мною поступок – малодушие. Но я заставляла себя верить в то, что сделала все возможное для спасения людей, чья судьба заботила меня больше моей собственной. Я согласилась выполнить требования баронессы, чтобы никто не пострадал. Теперь, даже если она поведает обо всем королю, тот не станет наказывать Себастьяна, ведь муж так и не узнал правду обо мне. Мой супруг полюбил не колдунью, умеющую менять траекторию полета стрелы и выжигать на двери отпечаток ладони, а простую девушку-сироту, которой меня считал.
Прежде я думала, что для того, чтобы любить, нужно быть рядом. Но ошибалась. На расстоянии чувства стали еще сильнее. С каждым днем я тосковала все больше и не находила сил отгонять воспоминания, которые стали мне утешением. Они да еще мысль, что мои близкие в безопасности, а наемник, учитывая особенности его профессии, умеет хранить тайны.
О собственном будущем пока старалась не думать.
Тем утром я, как обычно, проснулась, привела себя в порядок и вышла к завтраку. Вставала я почти так же рано, как в обители. Помогала Микеле по хозяйству, иногда ходила с ней в храм, задаваясь вопросом, имею ли на это право. С хозяйкой мы подружились довольно быстро. Та предпочитала говорить, я слушать, к тому же она, желая проявить деликатность, не расспрашивала меня о подробностях сочиненной Алариком легенды. Порой я задумывалась, уж не переиначил ли он немного хорошо известную ему правду? Ведь если бы наемнику не удалось вылечить герцога де Россо после ранения и я стала вдовой, Ортензия наверняка нашла бы возможность выставить меня из замка.
Осень приходила в Альмарис позднее, холодало лишь по ночам, и Микела все еще одевалась легко. Вот и сейчас она пришла из кухни в собственноручно сшитом льняном платье и, водрузив на стол чайник, принялась разливать по чашкам ароматный напиток. Я отвернулась от окна, возле которого стояла, любуясь на полосу прибоя, и приблизилась к столу.
– Чай с розовыми лепестками, – произнесла хозяйка дома. – Угощайтесь! Должны же они хоть на что-то сгодиться.
Я протянула руку к чашке, и меня вдруг замутило от насыщенного цветочного запаха. Как странно… Раньше
