После возвращения почти с того света Святослав только раз заглянул в дом к кузнецу. Они чинно расселись за столом. Теперь на Романове была богатая рубаха и плащ, а на поясе висел подаренный Никифором меч, с которым Святослав никогда не расставался, даже спал с ним. Он принес всем гостинцы, разные сладости, орехи в меду, вафли, пироги и печенье. Дети радовались, как будто в первый раз увидели сладкое. А Аленке принес ткань на платье. Скулди, кстати, его отговаривал, сказал, незачем мелкой такой дорогой наряд, она все равно ему не пара. Святослав тогда ничего не ответил дяде. Он и не думал об этом, просто хотелось сделать девочке приятное. А она, увидев ткань, прижала ее к лицу и расплакалась, убежав в сени. Святослав за ней не пошел, ему совершенно не хотелось лезть в чужие переживания, со своими бы разобраться.
Никифор поднял кружку медовухи и провозгласил здравицу за благодетеля. Святослав только грустно улыбнулся. Потом они расселись по лавкам и принялись трапезничать. Его расспрашивали о той охоте, о том, как он геройски спас князя и боярина и убил медведя, потом про битву у идола, хотя о ней все знали намного больше, чем он сам. Все же Ждан видел всю битву с самого начала, а вот Романов почти с начала до конца провалялся в траве. Как ни странно, рассказ о своих кровавых подвигах дался ему легко. Несмотря на то, что вроде бы именно убийства людей точили его изнутри и лишили спокойствия. Святослав поймал себя на мысли, что ему даже нравилось в красках описывать, как его стрелы разили половцев, как он бился с медведем и как он подстрелил предателя Годыма. И только потом он понял, что давит на него не убийство врагов, а смерть Непряды. За те два дня Святослав не просто познакомился с парнем, он узнал историю его жизни. Он стал для него не какой-то боевой единицей, которой можно пожертвовать, а человеком со своей судьбой и переживаниями. Пожалуй, он никогда его уже не забудет. Они не были друзьями, но Непряда был первым человеком, что ушел в мир мертвых на его руках.
Святослав вышел из-за стола и прошел в сени. Лето подходило к концу. Вот так быстро пролетело время в тренировках. К вечеру уже начинало холодать. Вслед за ним вышел Ждан и встал рядом.
– Я не понимаю, что с тобой произошло, ты очень сильно изменился. Зачем ты обижаешь Аленку? – обратился к нему сын кузнеца. – Она ведь к тебе со всей душой.
Святослав посмотрел на Ждана спокойным и ничего не выражающим взглядом.
– Разве я груб с ней? Или я не дарю ей подарки? Что еще нужно ребенку?
Ждан покачал головой.
– Разве в подарках дело. Она уже не ребенок. Ты заставил ее повзрослеть, а теперь отдаляешься от нее. Она чувствует это и от того грустит.
Романов резко развернулся к парню.
– Ждан, ты сам-то понимаешься, что говоришь?! Мне двенадцать, а ей десять. Она еще дитя, и я тоже. Нам не о любви думать, а о том, как поумнеть и выжить в этом мире. – Святослав на мгновение замолчал, глубоко вздохнул и успокоившись продолжил: – К тому же, когда она вырастет, меня, скорее всего, уже не будет в живых. Через три года ей будет тринадцать, а я уже стану опоясанным гриднем. У меня не получается воинская наука. Только лук и больше ничего, скорее всего, я погибну в первом же настоящем бою, как Непряда. Я не хочу, чтобы она всю жизнь молилась за меня. Пусть останется ребенком, пусть повзрослеет и потом выйдет замуж за порядочного человека. Я ей не пара, ты даже не представляешь, насколько. К тому же я не вижу ее как женщину. Она просто друг.
Аленка, которая стояла за опорным столбом и все слышала, бросила подаренную ткань на землю и побежала в лес. Святослав было хотел побежать за ней, но остановился.
Зачем? Пусть бежит, так даже будет лучше. Пусть ненавидит его, ей так будет проще.
Ждан снова укоризненно покачал головой.
– Вот в чем-то ты умный, а чего-то совершенно не понимаешь. Иди воюй, учись убивать. Ты только и можешь, что разбивать сердца людей.
Ждан побежал за Аленкой, а Святослав смотрел им вслед.
Никифор вышел на крыльцо и положил свою могучую длань на плечо Святослава, обнял. Романов даже как-то оттаял, ощутив себя снова ребенком в объятиях отца.
– Не переживай. Так правда будет лучше. Рано вам еще в любовь играть, дети совсем. И насчет смерти не переживай. Я ведь кузнец, а значит, тоже отчасти ведун. Ты не зря пришел в эту деревню – у тебя длинный путь, и закончится он не здесь и очень не скоро.
– Спасибо, дядька Никифор, за доброту. Никогда не думал, что снова смогу почувствовать руку отца на своем плече.
Никифор улыбнулся и подмигнул Романову.
– А я тебе кольчужку сварганил, пойдем покажу. А то все ты нам подарки делаешь. Пора и мне отдариваться.
– Ты мне меч уже подарил. Целое состояние стоит.
– Да меч подарил, но воину и бронь нужна добрая. Мне меч без надобности, а продать рука не поднималась.
И они пошли в кузнецу, где Святослав примерил кольчугу с короткими рукавами и подолом. Нет, она не была произведением искусства и не была зачарована от стрел. Металл был плохого качества, кольца крупные, и весила она прилично. Негде было Никифору взять хорошую сталь. Но сделана она была от души. Святослав потом ходил в ней постоянно, снимая ее только перед сном.
Святослав все время проводил в детинце, постоянно тренируясь. Скулди учил его владению мечом, боевым копьем и топором, потом эстафету подхватывал Соколик, а затем дан из хирда дяди, Олаф Трюнгинсон. Очень ловкий и умелый рубака. Вторая половина дня проходила за групповыми занятиями с детскими. Святослав сначала был зачислен в десяток Даниила, но им двум было в нем тесно. После того как они побратались, задирать Святослава Даниил перестал и своим не
