– И как мне это сделать? Я тренируюсь с утра до ночи, и у меня ничего не получается.
Скулди ухмыльнулся. Если честно, Святослав полагал дядю таким грубоватым и не шибко умным рубакой. А нет, видимо, даже эта простота показная.
– Есть у меня идейка. Все эти причитания Рагуха глупость полная. Я не предлагаю освобождать твой разум. Мне кажется, твоя ошибка, что ты хочешь все и сразу. Ты каждый день учишь все новые финты, чтобы догнать остальных ребят, но твое тело не успевает привыкнуть и запомнить прием, поэтому ты долго вспоминаешь, что нужно делать в поединке. Тебе не нужно их догонять, все это рано или поздно придет, тебе нужно выучить один прием, но довести его до совершенства. Повторять его каждый день, все свое свободное время. Эти ребята работают простыми связками, которые заучили за два года. И я знаю один прием, который тебе идеально подойдет.
Святослав даже рот открыл, заслушавшись.
– Серьезно, и я смогу побить его?
Скулди кивнул и встал с лавки.
– Конечно, если очень будешь желать этого и стараться. Но если ты вновь ему проиграешь, я сам с тебя шкуру спущу. Не бывать тому, чтобы мой племянник валялся в грязи. Когда с охоты вернулся, хоть и биться не умел, но ярость в тебе была, что никто тебя побить не мог. А теперь и она куда-то исчезла.
– А ты тоже так побеждаешь, одной заученной связкой? – несмотря на гневную тираду, поинтересовался Святослав.
Скулди остановился в двери, обернулся к племяннику и бросил:
– Совсем ты меня не слушаешь, я же говорил тебе, что со временем эти связки не имеют никакого значения, ты сам начинаешь их творить. Связки нужны таким, как вы, неумехам… – И вышел из горницы.
Романов снова откинулся на перину. Вот бы дожить до тех времен, когда мое мастерство достигнет такого уровня. Ладно, проблемы нужно решать по мере поступления. Чтобы я успел отточить тот трюк, о котором говорил Скулди, мне нужно время. Можно, конечно, проваляться в постели, притворившись больным, но тогда Третьяка точно назначат десятником, и изменить уже что-то можно будет только убив его. А это не лучший способ решения проблемы в группе. Так ни одного бойца в десятке не останется. Значит, работаем по первому плану, полянина нужно вывести на время из игры и сплотить коллектив вокруг себя.
Аленка все же пришла, как Святослав и рассчитывал, вечером, видимо завершив все домашние дела. Она открыла дверь в светлицу и села на лавку, где недавно сидел дядя Скулди.
– Ты просил, чтобы я пришла? Зачем? Ты же не хотел меня больше видеть?
На этот раз Святослав решил не вставать с постели и даже не приподниматься, притворившись очень больным. Он страдальчески поморщился и, попытавшись приподняться, снова упал на перину.
– Лежи, дурной, чего дергаешься.
– Тогда в сенях ты неправильно меня поняла. Я хочу дружить с тобой, и ты мне очень дорога, не хочу этого терять.
Девочка нахохлилась, начав теребить платочек в руках.
– А я ведь думала, что ты меня в женки хочешь взять. Я понимаю, что тебе не пара, ну может, хотя бы второй. Тебе года через четыре уже жениться, а мне тогда еще рано будет. Ты женишься, она тебе первенца родит, а года через два ты и меня в жены возьмешь. Грешно это, конечно, но так многие живут, тем более что ты человек знатный, тебе положено иметь несколько жен, церковь простит.
Святослав улыбнулся. Да что она все о свадьбе да о свадьбе. Блин, малолетка, а туда же.
– А чем тебе дружба не по сердцу? Понять я все не могу.
Девчонка шмыгнула носиком и стерла слезу.
– Тебе легко говорить – дружить… А на меня все девчонки и парни косо смотрят, я же с тобой постоянно общалась. Так они и думали, что я твоя. А как ты со мной общаться перестал, все решили, что я порченая, раз тебе не нужна. Теперь меня и в жены никто не возьмет и общаться со мной никто не хочет.
Да-а, вот дела, как-то Святослав не думал о таком результате. В его представлении парни и девчонки в десять лет дружат безо всякого подтекста. А тут, оказывается, нет, они себе уже пару выбирают.
– А я думал, тебе папка мужа потом найдет… – невпопад ответил Святослав.
Девчонка опять тяжело вздохнула.
– Найдет, конечно, только ведь нелюбимый будет. Отдаст за какого-нибудь оболтуса, другой ведь меня с моей репутацией и не возьмет. Буду маяться всю жизнь.
Ладно, чего девчонке страдать. Скажу, что возьму ее в жены, лет через шесть, то есть в шестнадцать где-нибудь. Пусть пока подрастает. А там, может, у нее это поветрие пройдет, найдет себе нормального парня, по возрасту.
– Ладно, возьму тебя в жены, но только не раньше, чем тебе исполнится шестнадцать зим, а до этого ни-ни, никаких поцелуев, обнимашек. Пока не подрастешь, просто друзья.
Губа девочки задрожала, и Аленка бросилась к нему, ухватив ладонь Святослава и прижав ее к щеке.
– Спасибо! Спасибо! Я правда буду очень хорошей женой, может, не очень покладистой, но ты говори, если я перегибаю палку, меня иногда как понесет, сама себе диву даюсь. Такого наговорю, что самой стыдно. То боярину, то князю нагрублю. Давно выпороть пора, и поделом мне.
– Ладно, ладно, хватит. Я все понял.
Святослав рассмеялся и помог Аленке сесть на кровать. Она сидела и смотрела на него обожающими глазами. Даже как-то стыдно стало за свои мысли.
– Мне помощь твоя нужна. Поможешь?
Аленка утвердительно закивала головой, и снова русая прядь коснулась ее глаз, как в тот раз, в сарае. Святослав даже сжался. И как она так ходит?
– Все что нужно сделаю!
– Мне снадобье надобно, да такое, чтобы человеку по нужде постоянно ходить нужно было и чтобы он этот свой позыв в приличном обществе удержать не мог. А также противоядие от него.
Девчонка удивленно развела брови и с подозрением обратилась к парню:
– А тебе оно зачем? Есть у мамки такое снадобье, только оно, чтобы людям помогать, когда нужду справить не могут. Если его капельку капнуть, то поможет человеку. А если ложку, то будет как ты сказал, из ямы сутками не вылезет.
Святослав чуть ладошки не потер, как таракан, от удовольствия. Хорошо, вот пусть и сидит Третьяк в яме и кряхтит, может, о жизни подумает и поймет, против кого стоит идти, а против кого – нет.
– Ну-у, можно сказать так: хочу спасти одному человеку жизнь, чтобы мне не пришлось его убивать. Согласись, из двух зол нужно выбирать меньшее?
Девчонка фыркнула и слезла с кровати, развернувшись к больному.
– Не из зол
