– Да кому это теперь интересно?! Нашелся багатур, мальчонка его побил. Ты не обижайся, ну ведь действительно.
– Узнай, пожалуйста, – с трудом прошептал Святослав.
– Ну ладно. Сейчас узнаю. Сиди здесь и никуда не уходи.
Уйдешь тут разве. Полежать бы сейчас. Романов сел и облокотился на ногу коня. Народ разочарованно начал расходиться. Наконец к Святославу подошел Сокал и протянул кубок.
– На, держи. Хоть и жаль мне с ним расставаться, но ты заслужил его по праву. Фатима осмотрит твою рану, но я думаю, ничего страшного, так, царапина. Ты покинешь лагерь на рассвете. И пусть твой бог сделает так, чтобы мы больше не встречались.
Сокал развернулся и пошел в свой шатер. Вернулся Котян, веселый.
– Все нормально с твоим Сарулом. Пару ребер сломал, ну и головой ударился. Но тебе с ним лучше не встречаться. Ты его перед всем миром опозорил, лучше бы убил.
– Это почему? Я же ему жизнь сохранил, – изумился Романов.
– Если бы ты его убил, то смерть его была бы почетной. И никто из его родичей не сказал бы, что он не достоин носить имя своих предков. А так он проиграл и жив остался. Значит, и воин плохой, да еще и трус, не смог смерть достойно принять. В общем, опозорил он свой род. Нажил ты себе кровника, хазарин, – объяснял Котян простые и понятные вещи жителю средневековья, но совершенно чуждые для выходца из двадцать первого века.
К Святославу подошла все та же женщина, что танцевала в палатке хана.
– Тебе помочь, молодой рус? – ласково, с хрипотцой в голосе, произнесла женщина.
«Да она славянка!» – изумился про себя Святослав.
– Пожалуй, будьте так любезны, – с трудом поднимаясь с земли, произнес парень.
Женщина обольстительно улыбнулась. Нет, его первое представление было неправильным. Она была красива, но по-другому. Это была не глянцевая красота, а грация дикой и хищной кошки. Очень сексуальной. Воины подхватили Святослава под руки и потащили в шатер. Котян махнул рукой вслед Романову и крикнул:
– Будешь уезжать, не забудь со мной попрощаться. Интересный ты отрок, Святослав.
Романов помахал половцу рукой и нырнул под полог шатра. Кубок был с ним. Раны, говорят, не смертельные, заживут. Так что удача ему благоволит.
Воины уложили Святослава на подушки и вышли. Женщина раздула очаг и села рядом, наблюдая за парнем своим цепким кошачьим взглядом. Ее платье полностью скрывало фигуру, но Романов знал, что под ним есть на что посмотреть. И не смейтесь так. В теле тринадцатилетнего парня был тридцатитрехлетний мужик, у которого уже больше года не было женщины. А Романов не привык к воздержанию. Наконец, увидев все, что хотела, женщина развернулась и вытащила из сундука деревянную бадью. Из кувшина налила голубоватой жидкости, потом покрошила туда каких-то трав, тщательно размешала и, макнув туда тряпку, принялась смывать кровь со Святослава. Вовремя, один глаз полностью закрылся от запекшейся крови. Женщина молчала, Святослав тоже. Она медленно смыла ему кровь с головы, стянула халат и омыла грудь и плечо парня. Когда она прикоснулась, у Романова даже мурашки по коже побежали. Наконец Романов не выдержал и перехватил руку женщины, приблизившись вплотную к ее лицу. Его глаза замерли напротив ее.
– Почему ты так смотришь на меня? Как взрослый муж, – прошептала женщина.
Святослав попытался улыбнуться.
– Может потому что я мужчина, а ты очень красива.
Женщина выдернула руку и отстранилась.
– Странный ты, говоришь, как умудренный жизнью книжник. Неправильно это. И не смотри на меня так больше.
– И как же я на тебя смотрю? – Святослав улыбнулся и нежно прикоснулся ладонью к щеке женщины.
– Срамно, – произнесла она и убрала руку, отвернувшись, чтобы не смотреть Романову в глаза.
Святослав привстал на подушках и приблизился к женщине, она резко повернулась к нему. И их лица вновь остановились друг напротив друга. Святослав подался вперед и прильнул губами к губам женщины. Сначала плавно, нежно, попробовал на вкус, а потом страстно, яростно, погрузив свой язык меж ее губ. Женщину как будто током ударило. Пощечина обожгла лицо Романова. Она отскочила в сторону, глаза яростные, в руках кинжал.
– Я видела. Видела мужчину, светлого, славянина. Кто ты? – прошипела пантера.
Святослав поморщился от боли. Лицо обожгло.
– Я уже и сам не знаю. Может, я хазарин на службе у русов, а может, рус на службе у американцев. Если честно, сам запутался. Вот ты можешь сказать, кто ты? Славянка, которая легла под половца, чтоб сладко жилось, или русинка, у которой не было иного выбора?
Глаза женщины вспыхнули еще ярче и сразу потухли, руки сами опустились, и нож выпал из ее ладони. Женщина тяжело вздохнула и заплакала.
– Да что ты вообще знаешь обо мне? Ничего ты не знаешь, малец, возомнивший себя взрослым мужем. Ты думаешь, меня в полон взяли? Холопка простоволосая? Мой отец великий князь Мстислав Галицкий отдал меня замуж за хана половецкого, – с ожесточением в голосе произнесла невольница. – Хан этот был стар и противен мне, но я должна была выполнять все его повеления. Наконец хан умер, и власть в кочевье захватил его брат. Он был хорош собой, и я не дурна. Хан взял меня наложницей, и стала я жить с ним. Но потом пришел Сокал с воинами и убил хана, а меня отдал своим воинам, похоть потешить. Думал, сдохну я или сама руки на себя наложу, но я выжила и не убила себя. Думаешь, я убить себя должна была? А знаешь, как жить хотелось? Я все делала, что эти звери желали. Как они мою плоть терзали… А потом Сокал подошел ко мне и спросил, что я выбираю: быть его псом или принять смерть, что очистит меня от позора. И я выбрала жизнь. Я хочу жить, слышишь, мальчишка. Жи-ить!
Святослав опустил голову. Да, страшная у нее судьба. Что тут еще сказать. Обличать, винить, увещевать и взывать к гордости. Ведь ты же княжна из великого русского рода, служишь половцу. Нет, зачем. Она сделала свой выбор, и он был непрост. «А что сделал бы я, – подумал Святослав, – убил бы себя, точно. Не смог бы так жить».
– Ну что ты молчишь? – взмолилась женщина. – Кто я для тебя?
Святослав немного помолчал, потом придвинулся к ней и обнял. Женщина не сопротивлялась. Она просто рыдала навзрыд.
– Ты просто одинокая женщина, которую некому было защитить. В этом виноват твой отец, не ты. Ты не должна была умирать. Каждый имеет право на жизнь.
Романов гладил княжну по голове. Ей всего-то лет тридцать, а какую страшную жизнь ей пришлось прожить. Женщина рыдала, всхлипывая, а потом затихла. Отстранилась от парня и снова посмотрела ему в лицо. Она уже не плакала. Взгляд был снова внимательным и холодным.
– Не меня жалей, Святослав. Себя жалей, молод
