– Тук-тук. – Бригадир поднял руки над головой, отцепляясь наконец от нитей гигантской паутины.
Сквозь рычание и вой тысячи голосов прорезалось ответное:
– Уходи, пока цел…
– Как-то неприветливо встречают гостей. – Бригадир пожал плечами. – А я ведь переполнен любовью.
Кто-то втянул в себя воздух.
– Не вру, правда – всех люблю, на веки вечные.
Его вновь обдало ветерком – молчаливое существо уже было сзади, за спиной. Что-то длинное, тонкое и острое коснулось раны на затылке Бригадира. А он-то думал, что хорошо ее спрятал.
– Ауч! Ладно, может, насчет веков я несколько недоговариваю.
Когти существа пробежались по жилам и артериям, тянущимся из проломленной головы к костяной медвежьей лапе, неспокойным грузом, подобием эполета лежащей на плече Бригадира.
Надо же, и это видит.
– Зачем ты пришел? – Бригадир снова уловил чужое дыхание в опасной близости от своего чувствительного носа. Парочка ядовитых капель, кажется, попали на одежду.
– Говорить правду, конечно, – осклабился он.
В следующую секунду медвежья лапа оказалась на его правой руке – на манер смертоносной перчатки Фредди Крюгера. К дыре в затылке от нее тянулись кровавые ленты. Костяные когти замерли в полудюйме от одной из нитей-паутинок.
Зловонное дыхание участилось.
– И ты меня даже выслушаешь, – довольно уточнил Бригадир.
Он чертовски любил эту работу.
* * *– Что теперь? Ты… тебе нужна какая-нибудь помощь?
Итан замялся, не в силах подобрать нужных слов. Элиза вела себя слишком спокойно для девочки, на лужайке у которой призрачные кошки гонялись за существом, вылупившемся из портативной Преисподней. Впрочем, Кэй, с детской непосредственностью наблюдавшая за играми новорожденного, тоже не выглядела обеспокоенной.
– Пожалуй, нет. – Элизабет поправила выбивающуюся из прически прядь. – Теперь, когда мы знаем, что это, мне уже не так страшно. Да и моим кошкам он нравится.
Итан никак не мог привыкнуть к мысли, что девочка видит призраков. По сравнению с мертвым джинном это могло бы показаться сущим пустяком, если бы в какой-то степени не доказывало: жизнь после смерти существует, по крайней мере, для тех, кто чего-то не успел. И не только для людей, если вспомнить Снежинку, Бабочку и Пушка.
– Ты… – Итан покосился на остатки «скорлупы», из которой торчало что-то, похожее на рога изобилия со старинных картин, и лилась на газон какая-то мутная тягучая жидкость, – уверена?
В воздухе повисло суровое «мяу» – длинные тонкие ноги с перепонками и разветвленными копытцами подогнулись, и взъерошенный мокрый жеребенок упал на траву. «Инопланетное яйцо» оказалось пристанищем для маленькой водяной лошадки с синей шерсткой и огромными глазами, полными звезд. Таких существ называли келпи[9], и, судя по библиотечной книге, в Мэпллэйре их однажды уже видели. Больше трех сотен лет назад дочь местного фермера тоже нашла и выходила водяного коня. Он стал ее Буцефалом: до самой смерти защищал хозяйку от бед.
– Вполне. Можете подождать тут, я отцу позвоню. И заодно принесу воды. – Мисс Рихель поднялась с газона, направилась к дому, а потом все-таки уточнила еще раз: – Вы точно оба это видите?
Громогласное «Да!» Кэйлин совсем заглушило короткое «Угу» Итана. Наблюдая, как закрывается прозрачная дверь и темноволосая девочка исчезает в коридоре, Окделл в очередной раз подумал, что она все-таки слишком разумная для своего возраста.
Но все-таки каждый ребенок мечтает о пони, даже те дети, у кого отцы почему-то не жалуют животных. И Элизабет Рихель не стала исключением.
* * *Орсо была ткачихой. Подобно мойрам или норнам[10], она разматывала клубок судеб, разъединяла жизни, обрывала существование, растила слабых и рубила сильных. Ее подземная пещера состояла из сотен миль сверкающих тоннелей, и она хранила там величайшее сокровище. Свою сеть.
Никто уже очень, очень давно не находил вход, скрытый когтями болотных деревьев. Мало кому это действительно было под силу. Дороги проводили мимо туристов, заблудившихся местных и любопытных детей, но обмануть Бригадира они не смогли.
– Никогда не понимала, почему все так боятся твоей правды.
В свет, пробивающийся внутрь пещеры, Орсо вползла, чуть покачиваясь, медленно перебирая всеми восемью суставчатыми лапами. Кожа ее была белой, как ангельские крылья, а редкая шерсть и волосы, обрамляющие узкое исхудавшее лицо, – ядовито-розовыми. По тому, как она передвигалась, как упиралась руками туда, где ее человеческая талия перетекала в громоздкое паучье тело, было ясно одно. Ткачиха судеб голодала.
Когда пропускаешь сквозь пальцы чужие судьбы, вытягиваешь нити жизней, сматываешь их в клубки, – обычных мух уже недостаточно. Под мухами подразумевались, конечно, заблудившиеся олени, стайки лягушек и прочие деликатесы, которыми Орсо привыкла питаться, пока кожа ее еще не обесцветилась. Но с каждым годом ей хотелось все больше и больше, пока однажды мясо не начало отдавать на вкус ядом, а кровь – гнилой водой. Бригадир знал таких и прежде. Это сложно – обладать огромной властью и не злоупотреблять ею. К счастью, задача Бригадиров чаще всего сводились именно к злоупотреблению. Клин, как говорится, клином.
– Правды все боятся. – Он пожал плечами и развел руки в стороны, вновь показав когти и алые жилы, на которых они держались.
– Тебе даже в глаза толком не посмотришь. Я думала, нужно смотреть прямо в душу, когда собираешь правду.
– Так тоже неплохо. Клыки-то мои ты видишь.
Орсо покосилась на звериный череп, который Бригадир носил на манер шлема. Из-под массивной челюсти была видна ухмылка. Вечная саркастическая ухмылка Бригадиров, приправленная расползающейся по подбородку любовью. Чертовски забавный эффект.
– И что ты пришел сказать? Или просто перережешь все мое кружево и спляшешь на его останках самбу?
– Паучиха Орсо. – Голос Бригадира вдруг потерял свою прежнюю насмешливость, стал глубже и вкрадчивее. – Ты пожираешь чужие судьбы. И я здесь именно поэтому.
Он не успел. Плотные белые нити – почти бинты – стянулись в кокон, задние лапы паучихи резко потянули назад, и Бригадир очутился под потолком, в плену клейких судеб.
Орсо закрыла два глаза – остальные шесть продолжили смотреть – и улыбнулась, ощеривая вторую челюсть.
Она была голодна. И почти уверена, что Бригадиры на вкус не хуже чужих судеб.
* * *– Что это? – Итан принял из рук Элизабет черный шуршащий пакет.
– Не волнуйся, всего лишь парочка призраков на случай войны.
Итан разжал пальцы, и пакет плюхнулся на траву. Кэй захихикала.
– Ит, успокойся, она шутит! – Мертвый джинн Мэпллэйра подошла к водяному жеребенку и почесала его за гребешком. Синяя кожа была на удивление мягкой.
– Ты умеешь шутить?
Элиза нахмурилась.
– Я выгляжу достаточно оскорбленной, чтобы ты в это поверил?
– И что там? – Итан поднял пакет, все еще не решаясь его разворачивать. Судя по небольшому весу, внутри и вправду могла прятаться парочка эктоплазматических тварей.
– Благодарность. Залезла в копилку – все-таки вы мне помогли. Разделите сами, я в этом не мастер. – Элиза поправила бантик на подоле платья и взяла маленького келпи на руки. – Надо же, какой легкий и теплый!
Элизабет улыбнулась так искренне и по-детски, что Итан посчитал это куда лучшей наградой за свои труды. Впрочем, труды заключались в сдерживании паники и посещении библиотеки. По сравнению с багровыми тенями, охотящимися за чужими сердцами, дело было плевым.
– Элиза, не стоило. – Итан совсем смутился. – Всего лишь книжки…
– Глупости говоришь. Я знаю много легенд, но почему-то не слышала о всяких водянистых пони. К тому же мистера Купера я одна не выдерживаю…
Итан промолчал. Что тут скажешь? Библиотекарь и ему не особо понравился. Как вообще может понравиться парень, который тенью следует за тобой и бросается чужими телефонами? Повезло еще, что розовый подарок Кэйлин оказался совершенно неубиваемым.
– Тогда… –
