– Нет, – спокойно ответил Харальд. – Я полагаю, ты весьма разумен – по-своему. Но, полагаю, ты нетерпелив. Тебе потребуется больше, чем топор и щит, чтобы вернуть себе корону, Стирбьорн Сильный. Еще тебе потребуется время и подходящий случай, но не думаю, что ты станешь ждать.
– Не стану, – сказал Стирбьорн. – Я уже и так долго ждал.
Он подбросил бревнышко в костер, и тот выбросил облако искр и пепла. Все, кроме старины Палнатоки, отстранились от круга, выложенного камнями. Стирбьорн с опасением взглянул на него, потому что йомсвикинги уважали своего командира, и если бы Палнатоки согласился с Харальдом, Стирбьорну, возможно, пришлось бы уступить им. Но игнорировать Палнатоки было бы еще большей ошибкой.
– Что скажешь? – спросил Стирбьорн, взглянув на товарища.
Палнатоки посмотрел на Стирбьорна, потом на Харальда.
– Думаю, Эрика нельзя недооценивать. Согласен, заграждение сделано с хитроумным умыслом. Но я не согласен с тем, что надо отступать.
Стирбьорн воодушевился и кивнул.
– Продолжай.
– Вопрос в том, что делать с препятствием. Стоит ли оставить корабли и идти пешком в Уппсалу? Или расчистим реку и пойдем по ней, как планировалось?
– Расчистка займет слишком много времени, – ответил Стирбьорн.
– Займет, – согласился Палнатоки. – Но, может, того Эрик и хотел? Задержать тебя.
– Или, может, Эрик хотел заставить тебя высадиться на берег и идти пешком, – сказал Харальд. – Так ты будешь более уязвим.
Стирбьорн нашел обе стратегии своего дядьки вполне вероятными, но одна из них была вероятнее другой, поскольку он знал, что Эрик труслив. Он отравил отца Стирбьорна. Хотя это и не доказали, Стирбьорн знал, что это правда, также он знал и то, что яд – оружие трусов. У Эрика была причина преградить водный путь. Он боялся. Он знал, что Стирбьорн приближается, и хотел задержать его любым способом. Это упростило Стирбьорну выбор.
– Мы пойдем, – сказал он. – Пойдем быстро и стремительно. Сообщите людям. Готовьтесь выходить на рассвете.
Командиры йомсвикингов отправились сообщать о приказе, Палнатоки и Харальд медлили.
– Вам есть что добавить? – спросил Стирбьорн.
– Только то, что мы должны быть готовы к дальнейшему вероломству, – ответил Палнатоки. – До Уппсалы путь неблизкий.
– Будем готовы, – сказал Стирбьорн. – Я не жду, что будет легко. Но нас ничто не остановит.
– Тогда желаю доброй ночи, брат по оружию, – сказал Палнатоки и отправился спать среди своих воинов.
Настала очередь Харальда сказать свое слово.
– Уверен, ты идешь навстречу смерти, Стирбьорн. Но, вижу, тебя не переубедить, так что тоже желаю тебе спокойной ночи.
– Нужно куда больше, чем несколько палок в реке, чтобы напугать меня и заставить отступать, – сказал Стирбьорн. – Я воюю не так, как ты.
Харальд кивнул и удалился, но слишком быстро, и что-то в его поведении вызвало у Стирбьорна подозрение.
– Где ты ночуешь сегодня, Харальд? – спросил он.
Тот помедлил с ответом, и Стирбьорн заподозрил предательство в его молчании.
– Буду спать на своем корабле, с моими людьми, – ответил Харальд.
– Чтобы уплыть до восхода солнца? – спросил Стирбьорн. – Чтобы потерять остатки достоинства?
Харальд вернулся к костру и посмотрел на Стирбьорна сквозь пламя.
– Из уважения к жене и делая скидку на твою молодость, я сделаю вид, что не слышал твоих оскорблений. Но я не буду делать это бесконечно.
Стирбьорн поднялся и обошел костер, чтобы встать над датчанином.
– Хочешь защитить свою честь?
Вопрос звучал угрожающе, и сделанный Харальдом шаг назад показал, что тот все понял правильно.
– Я буду защищать свою честь, когда придет мое время и тем способом, который выберу сам. Доброй ночи, Стирбьорн, – сказал Харальд и снова развернулся, чтобы уйти, но Стирбьорн схватил его за плечо и развернул.
– Будешь спать сегодня здесь, – сказал он. – У моего костра.
Харальд помотал головой:
– Нет, Стирбьорн. Я буду спать на своем корабле.
– Я тебе не доверяю настолько, чтобы позволить тебе спать на твоем корабле. Но я знаю, что твои люди без тебя не уйдут, значит, ты будешь рядом со мной, пока мы не двинемся дальше.
– Что я могу оставить тебе в залог, раз уж тебе недостаточно того, что я женат на твоей сестре?
– Оставь мне свой кинжал, – ответил Стирбьорн.
Стирбьорну не пришлось долго думать над ответом, и, так же, как у него, ощущение предвкушения росло у Шона.
– Ни за что, – уперся Харальд.
– Не оставишь мне кинжал, – сказал Стирбьорн, – никуда не пойдешь.
Харальд нахмурился и попытался оттолкнуть его, но Стирбьорн схватил его за плечи, поднял над землей и прижал к дереву. Не слишком сильно, чтобы не убить его, но достаточно жестко, чтобы он понял, как легко может расстаться с жизнью. Харальд дернул ногами, поморщившись, и утер кровь, потекшую из раны на голове. Стирбьорн видел ненависть, бурлившую в нем, и понимал, что однажды Харальд попытается его убить. Но не сегодня.
Вместо этого Харальд потянулся вниз и снял с пояса кинжал и с трудом вложил его Стирбьорну в руку.
– Когда твоя сестра будет оплакивать тебя, я буду рядом, чтобы утешить ее, – сказал он. – Так и знай.
С этими словами Харальд пошел прочь от костра и исчез в темноте.
Стирбьорн посмотрел на кинжал. Воистину, это было странное оружие с изогнутым зубчатым лезвием и необычной рукоятью, отделанной кожей. Не особо впечатляюще для христианской реликвии, особенно если сравнивать с молотом Тора или копьем Одина. Толк от него был лишь в том, что с его помощью можно было контролировать Синезубого. Улыбнувшись, Стирбьорн прикрепил его к поясу, Шон же в своем воспоминании рассмеялся.
– Исайя! – воскликнул он. – Кинжал у меня!
– Отличная работа, Шон. Мы почти у цели, но давай не будем забегать вперед. Нужно еще выяснить, что твой предок сделал с зубцом.
– Верно, – Шон напрягся, чтобы сдержать эмоции. – Разумеется.
– Я смотрю, Стирбьорн собрался спать. Может, немного ускорим воспоминание?
– Хорошо, – ответил Шон, и симуляция пронеслась перед ним в дымке, словно отдельные фрагменты сна. Тролли, собаки, разрубленное дерево и потоки воды, затем темнота. Все это великолепие резко оборвалось, когда Палнатоки разбудил Стирбьорна, утянув Шона обратно в глубины сознания его предка.
– Который час? – спросил Стирбьорн, усаживаясь. Он потянулся за кинжалом и осознал, что тот все еще висит на поясе.
– Несколько часов до рассвета, – сказал Палнатоки.
Стирбьорн нахмурился.
– Зачем тогда ты меня разбудил?
– Синезубый, – ответил Планатоки. – Он ушел со своими кораблями.
Глава 14
Умирающий пещерный человек взглянул на них тоскливыми водянистыми глазами. Оуэн не знал, точно ли тот был первобытным человеком, но выглядел он именно так. Человек был одет в кожу и мех, никакой ткани на нем не было. Его темно-коричневая кожа была сморщенной, и черная грязь забилась в складки и морщины, в длинных седых волосах и бороде застряла солома.
– Мы можем помочь? – спросил Оуэн. – Вы ранены или больны?
– Ты задаешь сложные вопросы, – ответил человек.
Оуэну они не казались сложными. Он посмотрел на Грейс, она лишь едва заметно пожала плечами.
– Вы
