Это случилось неделю назад, хотя они ждали чего-то подобного уже давно. Алькальду, видимо, надоело ходить по канату милости властей, местного Дона и еще множества заинтересованных сторон. А потому сеньор Мартинез решил выжить со своих земель хотя бы одну из проблем. Его послание прозвучало на языке, понятном всем иберийским бандам: альгуасилы принесли в «Пух и перья» обувную коробку, в которой были две тонкие белые веревки. Это означало – «убирайтесь из города, или я перевешаю вас и ваши семьи». Посыльный добавил, что у них десять дней на сборы.
И семь уже прошло.
Когда посыльные покинули «Пух и перья», Вендель вынул из коробки одну из веревок и под общее улюлюканье повязал себе на шею.
– Признаю, это было храбрым жестом. Так ты вселил в своих людей веру, что еще не все кончено и ты готов вести их за собой. Ты был таким… – Луиза прищелкнула пальцами, подыскивая нужное слово. – Бесшабашным. Но теперь это попахивает отчаянием. Подумай о жене, она напугана! Сними!
Вендель отбил и второй ее выпад.
– Ты уже закончила рисовать? – поинтересовалась Пилар.
– Да, закончила. Как просохнет, надо будет залакировать, иначе долго не протянет. Краска вздуется и опадет хлопьями.
– Жаль, что тебя уже не будет, – вздохнула женщина. – Надеюсь, малыш Тони не испортит твою работу.
Уже завтра. Лу знала, видела, что Вендель, как и она, терзается сомнениями. Имеет ли он право так рисковать собой и другими? Имела ли она право пользоваться теми списками, из которых брала для Белого Дьявола наводки на грузы? В этой стране права были у тех, кто не боялся ими пользоваться.
Но каким бы сильным ни казался Дьявол, алькальд был могущественнее. И поезд, груженый заокеанским серебром высочайшей пробы, был нужен им как воздух.
Уже завтра был запланирован их последний налет в предместьях Фиеры, а на следующий день они покинут Берег Контрабандистов. У Венделя был план. По крайней мере, он так утверждал, и все верили. Дело было не в безусловной преданности его людей, но в том, что, если он их подведет, остаток его жизни будет крайне мал и мучителен.
Коней еще на рассвете вывели из конюшен и отвели к Косой скале, где в пещере было их потайное убежище. Туда отвозили награбленное, пока ему не находился покупатель; там отлеживались раненые, чтобы не выковыривать пули из мяса в городском лазарете; оттуда им предстояло начать новый путь, новую жизнь вне Фиеры. В пещеру уже увезли дюжину полуавтоматических карабинов, присланную все тем же таинственным доброжелателем, что передавал расписания поездов и сведения об их охране.
Передавала.
У Луизы с каждой неделей росла уверенность в том, что это было дело рук Чайки. Но, как она ни силилась выследить подругу, та ускользала, оставляя за собой только запах раскаленного металла и шлейф тонких духов.
Как бы то ни было, каждый раз, когда банда возвращалась в крови, своей и чужой, с добычей, Луковка утешала себя мыслью, что помогает Чайке. И наверняка у нее есть веские причины, чтобы оставаться инкогнито.
– Ты ведь боишься, малышка Луиза, – лениво протянул Вендель и дотронулся до ее лица, больно стиснув щеку. – Я прямо вижу, как поднимается дыбом шерсть на загривке, как ты скалишься, но клыки мелковаты. Ты бы сбежала опять, да вот лапка застряла в капкане.
– Что ты несешь? Я бы никогда не бросила… – Понимание пронзило ее. – Что за дрянь у тебя во рту?!
Он попросту выплюнул вязкий зеленый комок кхата на стойку перед собой.
– Эй! – возмутилась Пилар. – Свиньям не место в моем заведении!
Но Вендель не удостоил женщину ответом, уже списав ее со счетов и вычеркнув имя. Он склонился к уху сестры и заговорщически прошептал, обжигая дыханием и щетиной:
– Храбрость не берется из воздуха.
***Была особая система в том, как Луиза выбирала поезда из списков Чайки. Глядя в расписание и отмеченные красным пункты, она полагалась не на интуицию, а на логику. Требование первое – поезд должен оказаться в нужном месте ночью. Второе – чем ближе груз к хвосту состава, тем лучше. К тому же нападать на каждый казалось ей неоправданным риском и жадностью. В банде их было не так много, как могло показаться, всего-то три дюжины человек. Потеряй они хоть одного бойца – и стратегия Венделя пойдет трещинами. Раньше боги щадили их и жертвы были восполнимыми.
Как правило, они поджидали составы на подъеме в гору, где локомотив терял скорость. Когда это происходило, обе группы выезжали из своих укрытий. Одна пряталась за небольшим плато, полностью скрывавшем от машинистов коней и всадников, а вторая ожидала за рощей по другую сторону путей. Если бы Луиза отвечала за постройку железной дороги, она бы позаботилась о таком опасном участке. Как минимум стоило бы взрывом проложить тоннель сквозь гору, как это делали в Кантабрии. Но здесь пути строили наспех, в погоне за быстрой наживой.
В списках, кроме расписания прибытия поездов на место, значилось: в каком именно вагоне спрятан самый ценный груз и какая охрана к нему приставлена. Когда состав замедлял ход, двое запрыгивали на крепление между вагонами, отсоединяли нужный от состава, и тот уходил вперед. Другие наездники прикрывали их с земли. Если налет случался ночью, то эта часть проходила гладко. Потом они крепили тормоза, чтобы заставить остаток состава полностью остановиться. Еще десятеро занимались охраной в хвосте.
Остальные поддерживали атакующих огнем с обеих сторон все замедляющихся вагонов, стараясь верхом держаться с ними вровень. Когда необходимый отрезок поезда замирал, бандиты цепляли крыши первого и последнего вагонов абордажными крюками и с помощью лошадей валили на бок – грузовые вагоны здесь клепали из легкого металла, чтобы сэкономить, – забирали добычу и уезжали как можно скорее. Еще один плюс ночных налетов был в том, что бандитов начинали искать только утром, а то и ближе к полудню. Никто не уходил живым, никто не мог описать их лиц, скрытых яркими платками.
В этот раз все, что могло пойти не так, пошло не так. Поезд шел не в ночь, а ранним утром, что осложняло отход в горы. За вагоном с серебром оставалось слишком много других, и их поклажа обещала быть тяжелой. И в довершение всего Альфонс, которому не было равных в умении быстро разделять вагоны, слег с сенной лихорадкой. За день до назначенной даты он порывался было отправиться к Косой скале вместе со всеми, но его супруга легла у порога и заявила, что он выйдет из дома, только перешагнув ее труп. Несуразицы, накладки и непреодолимые обстоятельства все скапливались, внушая Луизе суеверный ужас.
Несмотря на выбывшего Альфонса, ее роль в налете осталась
