Соболевский тоже видел подобные сны, и он утверждал, что там, в ином мире, в физическом теле неведомым образом существуют наши вторые ипостаси, связанные с нами ментально. У кого кровь посильнее или кто достаточно усилился, тот может видеть сны или даже (но тут он только предполагал), ментально путешествовать туда, в другое тело, в другой мир. А со Смитсеном случилось обратное явление. Он тоже долго видел сны о другом мире, и его дар-тени были доступны его воспоминания, а самому Смитсену – воспоминания дар-тени. К магии Фабиус никакого отношения не имел, сам происходил из Инляндии, о темных предках знал и наследовал даже родовой инвентарь, но предпочитал скрываться и сбивать периодическую тягу подпитаться семейными настойками. Но ему не повезло: он отправился с экспедицией в горы, в район разлома, и, пока его группа исследовала пещеры, в тех местах произошло одно из сильнейших землетрясений столетия с гигантским выбросом энергии. Группу завалило, а брат Фабиус впитал эту энергию и выпил членов своей группы – и полученного хватило на прорыв из Нижнего мира его дар-тени. Мы можем только предполагать, почему он не сошел с ума, – одержимые все слетают с катушек на почве бесконечного поглощения силы. Полагаю, из-за изолированности в пещере. Ему просто неоткуда было взять еще подпитки.
Фабиус Смитсен
Фактически вышло так, что две личности слились в одну. И уже после этого началась его работа по поиску информации о возвращении вторых ипостасей на Туру. Именно он нашел пророчество старой ведьмы на поминальной плите одного из Гёттенхольдов, именно он первый предположил, что Черный Жрец заключен в ином мире. Именно он начал объединять темных. Благо ему будто потворствовала удача: его геологоразведывательная группа в первые же дни обнаружила клад с бриллиантами, которого хватило, чтобы сделать Смитсена богатейшим человеком и облегчить его поиски.
– Жаль, что удача не осталась с ним до конца, – немного иронично, но с уважением проговорил Черныш. Брин пожал плечами. В полумраке пещеры – света, увы, не хватало – его лицо казалось совсем болезненным.
– Кто знает, что есть удача? Работу брата Фабиуса продолжил Соболевский, которого он и инициировал. А сейчас продолжаем мы с вами. Но я отошел в сторону, Данзан Оюнович. Я сам, к сожалению, снов не вижу. Я слаб. Но те, кто видят и кто смог сориентироваться в новом мире, – он кивнул в сторону соратников, и те согласно закивали, – утверждают, что в поселениях дар-тени прошел слух, что император того мира собирается использовать открывающиеся порталы и идти войной на Туру. И что собралась огромная армия, в которой основной ударной силой являются гигантские полумагические насекомые. А это катастрофа, Данзан Оюнович. Вы помните этих… стрекоз.
– Мы тогда потеряли очень много братьев, – буркнул Львовский.
– Тогда чудовищ было несколько десятков, – вторил ему Брин. – А если их будут тысячи? Стоит ли дальше раскачивать наш мир? Признаюсь… я засомневался. Поэтому нам нужно общее решение.
Черныш задумался, прикрыв глаза.
– Понимаю, – наконец произнес он. – Но нужно расставить приоритеты. Любую армию можно уничтожить. Да и династии на тронах рано или поздно восстановятся. А вот мировую катастрофу с поднятием нежити, гибелью стихийной магии и изменением лика Туры мы вряд ли переживем. Поэтому, увы, вопрос уничтожения правителей остается открытым, как и возвращение Черной первостихии. К сожалению, мы упустили возможность убрать оставшихся монархов на похоронах – слишком мало времени было на подготовку и слишком сильна там защита. Но работу нужно продолжать. И чем скорее, тем лучше – нужно успеть до коронации новых правителей в Инляндии и Блакории. Все согласны?
– Да, – проговорил Константин Львовский.
– Да, – поколебавшись, ответил Брин.
Несогласных не нашлось. Да и не могло найтись – слишком далеко они зашли.
31 января, вторник, Йеллоувинь,
Королевский совет
На следующий день после похорон Луциуса Инландера монархи собрались у Хань Ши, в открытом павильоне на берегу озера, среди коричнево-черной печальной поздней осени, как нельзя лучше отражающей всеобщее настроение. Силуэты почти облетевших деревьев подрагивали в туманной воде; мирно и тихо было здесь – и как же это контрастировало с тревогой, которую испытывал каждый из собравшихся.
Несмотря на то что павильон был открытым, внутри оказалось тепло. Правители (Василина и Владыка Нории были с супругами), а также главы спецслужб стран континента появлялись один за другим, выходя из наливающихся серебром Зеркал у черных дверей в павильон. Хань Ши, расположившись в удобном кресле спиной к озеру, с тонкой улыбкой приветствовал высоких гостей. Они рассаживались в кресла у небольших резных столиков, и слуги сразу предлагали им накидки из меха белоснежных горных барсов, горячий ароматный чай и сладкие цукаты. Разговор обещал быть долгим и тяжелым, и наверняка потребуется подкрепиться.
Иппоталия явилась на срочный Королевский совет последней; Василина, крепко обняв ее, с тревогой вгляделась в белое лицо царицы. В воскресенье прошли похороны членов семьи Таласиос Эфимония – как и положено было, приняло их море, – и казалось, что эти дни Талия не ела и не спала. На похоронах же Гюнтера от нее тянуло такой глубинной, выматывающей тоской, что Василине самой хотелось выть и плакать.
Седых прядей в черных волосах Иппоталии прибавилось, и не выглядела она больше сияющей, и, когда появилась, на присутствующих опять напала такая черная удушающая печаль, что все спешно заблистали щитами. А Хань Ши, болезненно поморщившись, и вовсе укутался в несколько слоев защиты, как в драгоценный шелковый халат. Трудно пришлось тем, кто не мог поставить щит; один Тандаджи и его йеллоувиньский коллега как сидели, так и продолжали сидеть с невозмутимыми лицами, остальные же явно помрачнели и постарались держаться от царицы подальше.
Вести Тандаджи
Скуп был этот совет на эмоции. Не хватало сухого и высокомерного тона Луциуса Инландера, хохота и грубоватых шуток Гюнтера Блакори, да и обстоятельства не располагали к улыбкам. Выслушали хозяина встречи, Хань Ши, с бесстрастным лицом поведавшего о попытке отравления; Демьяна, чуть не погибшего под лавиной. Ищейки бермонтского короля и тип взрывчатки определили, и место нашли, где прятался исполнитель, но самого его отыскать и опознать не удалось.
– Странно, почему взрывчатку не заложили на площадке, с которой вы наблюдали за учениями, ваше величество, – проговорил присутствующий тут же Мариан Байдек.
Демьян кивнул, признавая справедливость вопроса:
– Скорее всего, заговорщики изучили ход учений с прошлых лет и решили действовать наверняка. Я далеко не всегда присоединяюсь к наблюдателям. Могу
